Великий покаянный канон святителя
Андрея Критского
Святитель Андрей Критский оставил глубокий след в православном предании и как великий святой, и как богослов, и как замечательный песнописец и гимнограф.
О нем известно сравнительно немного. Родился он около 660 года. Происходил из Палестины. В молодости отрекся от мира и ушел в лавру святого Саввы. Затем оказался в Константинополе, где исполнял должность орфанотрофа, то есть надзирателя за сиротскими домами. На этой должности он прославился своей деятельной благотворительностью и милосердием. Около 712 года он стал епископом Крита. Житие сообщает, что именно благодаря его молитве остров Крит был спасен от арабского нашествия. Отошел святитель ко Господу около 740 года. Память святителя Андрея Критского совершается 4 июля.
Если мы всмотримся внимательно в символизм Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского, то увидим, что все библейские истории, которые словно маленькие короткометражки или новеллы заключены в один или несколько тропарей, и все те персонажи, библейские герои, которые были и есть живыми людьми, представляют собой целостную картину одного события – события еще несостоявшегося. А именно Второго пришествия Христова и Страшного суда.
Во внутренней повествовательной динамике Великого канона всё движется к нему. И, соответственно, есть люди, которые уже спаслись, и есть люди, которые потерпели духовное поражение и оказались в аду. И есть мы – люди, которые стоят перед выбором ада и рая.
Чтобы спастись, т. е. попасть в рай, нам нужен ключ-метод. И преподобный Андрей Критский нам предлагает его. Это покаяние, или по-гречески «метанойя», перемена ума. В случае с православием это перемена ума от худшего к лучшему. Поэтому преподобного Андрея Критского называют «мистагогом покаяния» – учителем великого таинства, велией тайны, коей есть покаяние.
НО ЗАЧЕМ НАМ НУЖНО ПОКАЯНИЕ?
В песнопении «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», которое мы сейчас поем на каждой утрене воскресного всенощного бдения, есть такие слова: «На спасе́ния стези́ наста́ви мя, Богоро́дице, сту́дными бо окаля́х ду́шу грехми́ и в ле́ности все житие́ мое́ ижди́х; но Твои́ми моли́твами изба́ви мя от вся́кия нечистоты́». Обратим внимание на слова «студными окалях грехми». Это переводится на русский язык как «я осквернил душу свою постыдными грехами». Но церковнославянский язык более глубок и точен. Слово «окалях» – это глагол, являющийся производным от существительного «кал». Т. е. «окалях» обозначает, что человек измазал свою душу фекалиями и нечистотами. И вот здесь возникает этот страшный образ. Нам мерзостно тело ими измазать. А душу?!
Что же это за нечистоты? Есть нечистоты естественные, физиологические. И, как правило, мы от них избавляемся, следуя правилам гигиены. Но есть нечистоты духовные, которые гораздо страшнее биологических фекалий. И это грех. Он тоже, если хотите, физиологичен. Только он имеет, как говорят святые отцы, тонкую, духовную природу. Как и душа. И вот эта душа загрязняется каждый день духовным калом-грехом. И если моется цивилизованный человек часто, то довольно часто он предпочитает грехи свои не замечать. И вот они собираются, собираются. День за днем, год за годом. И представим себе, что человек, к примеру, год не мылся. Страшное отвратительное зрелище. Но если он год не каялся, то внутри себя представляет такое же отвратительное зрелище. Он словно мусорный бак, будто помойная яма, забит духовными фекалиями. И вот в такой ужасной духовной нечистоте «окаляемый грехми» человек движется к своему итогу – к смерти. И ко встрече со Всевышним? Какое впечатление он произведет на Бога? Достоин ли он будет рая?
Наверное, нет. Поэтому преподобный Андрей Критский вслед за святым Иоанном Предтечей и Господом нашим Иисусом Христом вопиет: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное! И в него вы можете не попасть. Потому что там чистота и свет. А вы темны и грязны.
Поспешите на исповедь, на причастие Тела и Крови Христовых, участвуйте в Таинстве Елеосвящения, становитесь на коленочки в молитвах преподобного Ефрема Сирина, чтобы очистить свою душу от кала, от скверны греховной. Чтобы в белой сияющей одежде предстать пред Любящим Богом.
И еще один интересный момент. В Синаксаре Недели о Страшном суде есть следующие слова: «Поскольку же теперь поистине полагается конец всем праздникам, так как день тот станет последним из всех, – то заметь, что к предстоящей неделе будет приурочено начало мира и Адамово изгнание из рая, а к нынешней – конец всех дней и самого мира». Т. е. богослужениями подготовительных недель перед Святой Четыредесятницей ставится словно бы некая точка истории: «Всё. Конец».
И богослужения Великого поста – уже новая история. Нулевой отсчет. Об этом свидетельствует и паремия, читаемая в понедельник первой седмицы Великого поста на вечерне (в первый день Четыредесятницы). Это отрывок из первой книги Ветхого Завета – Книги Бытие. Первые ее стихи: «В начале сотворил Бог небо и землю…» (Быт. 1:1–13). Творение Богом мира.
Потому что время Великого поста – это время нового творения каждого из нас. Творения через Таинство Покаяния. Когда ты открываешься Богу – и Он смывает твой внутренний кал, чтобы в детскую невинность чистой души вошла благодать Божья и твое лицо просветилось, как солнце.
