Святые добродетели подобны лествице Иакова; а непотребные страсти - узам, спадшим с верховного Петра. Добродетели, будучи связаны одна с другою, произволяющего возводят на небо; а страсти, одна другую рождая и одна другою укрепляясь, низвергают в бездну. И как мы ныне слышали от безумного гнева, что памятозлобие есть одно из собственных порождений его, то по порядку будем теперь об нем и говорить. 

 

 

   1. Памятозлобие есть исполнение гнева, хранение согрешений, ненависть к правде, пагуба добродетелей, ржавчина души, червь ума, посрамление молитвы, пресечение моления, отчуждение любви, гвоздь, вонзенный в душу, неприятное чувство, в огорчении с услаждением любимое, грех непрестающий, законопреступление неусыпающее, злоба повсечасная.    2. Памятозлобие, сия темная и гнусная страсть, есть одна из тех страстей, которые рождаются, а не рождают, или еще и рождают. Мы не намерены много об ней говорить.    3. Преставший от гнева убил памятозлобие; ибо доколе отец жив, дотоле бывает и чадородие.    4. Кто приобрел любовь, тот устранился от вражды; враждующий же собирает себе безвременные труды.    5. Трапеза любви разоряет ненависть, и дары искренние смягчают душу. Но трапеза без внимания есть матерь дерзости, и чрез окно любви вскакивает чревообъядение.    6. Видал я, что ненависть расторгала долговременные узы блудной любви; а потом памятозлобие чудным образом не попускало им вновь соединиться. Дивное зрелище! Бес беса врачует; но может быть, это дело не бесов, но Провидения Божия.    7. Памятозлобие далеко от твердой естественной любви, но блуд удобно приближается к ней, как иногда видим в голубе кроющихся вшей.    8. Памятозлобствуя, памятозлобствуй на бесов и, враждуя, враждуй против твоей плоти непрестанно. Ибо плоть сия есть друг неблагодарный и льстивый: чем более мы ей угождаем, тем более она нам вредит.    9. Памятозлобие есть лукавый толковник Писания, который толкует речения Духа по своему разумению. Да посрамляет его молитва, дарованная нам Иисусом, которой мы не можем произносить с Ним, имея памятозлобие.    10. Когда после многого подвига ты не возможешь исторгнуть сие терние, тогда кайся и смиряйся, по крайней мере на словах, перед тем, на кого злобишься, чтобы ты, устыдившись долговременного перед ним лицемерия, возмог совершенно полюбить его, будучи жегом совестию, как огнем.    11. Не тогда узнаешь, что ты совершенно избавился от сей гнилости, когда помолишься об оскорбившем, или за зло воздашь ему дарами, или пригласишь его на трапезу - но когда, услышав, что он впал в некое злоключение душевное или телесное, восскорбишь о нем как о себе и прослезишься.    12. Памятозлобный безмолвник есть аспид, скрывающийся в норе, который носит в себе яд смертоносный.    13. Воспоминание страданий Иисусовых исцелит памятозлобие, сильно посрамляемое Его незлобием. В дереве, внутри гнилом, зарождается червь; а в видимо кротких и безмолвных, но не поистине таковых, скрывается продолжительный гнев. Кто извергает из себя гнев, тот получает прощение грехов; а кто прилепляется к нему, тот лишается милосердия Божия.    14. Некоторые взяли на себя труды и подвиги, чтобы получить прощение; но человек, не помнящий зла, опередил их. Отпустите мало, и отпустят вам много (Лк. 6, 37).    15. Непамятозлобие есть знак истинного покаяния; а кто содержит в сердце памятозлобие и думает, что он творит покаяние, тот подобен человеку, которому во сне представляется, что он бежит.    16. Видал я зараженных памятозлобием, которые увещевали других забыть обиды, а потом, устыдившись слов своих, страсть свою оставили.    17. Никто не думай, что сия мрачная страсть маловажна; ибо часто она вкрадывается и в духовных мужей.    18. Степень девятая. Вступивший на нее с дерзновением да просит разрешения грехов у Спасителя Иисуса.

 

 

   Большая часть премудрых учителей, после описанного нами сладострастного мучителя, полагают обыкновенно сего тмоглавого беса сребролюбия. Чтобы и нам, немудрым, не изменить порядка премудрых, восхотели и мы последовать тому же распределению и правилу. Итак, если угодно, поговорим немного о сем недуге, а потом скажем вкратце и о врачевании.    1. Сребролюбие есть поклонение идолам, дщерь неверия, извинение себя своими немощами, предсказатель старости, предвозвестник голода, гадатель о бездождии.    2. Сребролюбец есть хулитель Евангелия и добровольный отступник. Стяжавший любовь расточил деньги; а кто говорит, что имеет и то и другое, тот сам себя обманывает.    3. Оплакивающий себя самого даже и тела своего отвергся и не щадит его в случае нужды.    4. Не говори, что собираешь деньги ради нищих; ибо и две лепты вдовицы купили Царство Небесное.    5. Страннолюбец и сребролюбец друг с другом встретились; и второй назвал первого безрассудным.    6. Победивший страсть сию отсек попечения; а связанный ею никогда не молится чисто.    7. Сребролюбие начинается под видом раздаяния милостыни, а оканчивается ненавистию к бедным. Сребролюбец бывает милостив, пока собирает деньги; а как скоро накопил их, так и сжал руки.    8. Видел я нищих деньгами, которые, в сожительстве с нищими духом, обогатились духовно и забыли первую свою нищету.    9. Монах, любящий деньги, чужд лености; он ежечасно вспоминает слово апостола: праздный да не яст (2 Сол. 3, 10); и другое: руце сии послужисте мне и сущим со мною (Деян. 20, 34).    Шестнадцатая борьба. Кто в ней одержал победу, тот или любовь Божию приобрел, или отсек суетные попечения.

 

   Железо и камень, соударяясь, производят огонь: многословие же и смехотворство порождают ложь.    1. Ложь есть истребление любви; а клятвопреступление есть отвержение от Бога.    2. Никто из благоразумных не сочтет ложь за малый грех; ибо нет порока, против которого Всесвятой Дух произнес бы столь страшное изречение, как против лжи. Если Бог погубит вся глаголощия лжу (Пс. 5, 7), то что постраждут те, которые сшивают ложь с клятвами?    3. Видал я людей, которые величались ложью и празднословием, и остротами своими, возбуждая смех, истребляли в слушавших плач и сокрушение духа.    4. Когда бесы увидят, что мы в самом начале стараемся отойти от слушания смехотворных речей вредного рассказчика, как от губительной заразы, тогда покушаются обольстить нас двоякими помыслами: "не опечаливай, - внушают они нам, - повествователя"; или "не выставляй себя человеком более боголюбивым, нежели прочие". Отскочи скоро, не медли; а если не так, то во время молитвы твоей вообразятся помышления о предметах смешных. И не только бегай таких бесед и лукавых собраний, но и разоряй их благочестно, предлагая на среду воспоминание о смерти и последнем Суде; ибо лучше тебе окропиться в сем случае малым тщеславием, только бы сделаться виновником общей пользы.    5. Лицемерие есть матерь лжи, а часто оно бывает и поводом к оной. Ибо некоторые утверждают, что лицемерие есть не что иное, как поучение во лжи и изобретатель лжи, с которою сплетается достойная казни клятва.    6. Кто стяжал страх Божий, тот устранился лжи, имея в себе неподкупного судию - свою совесть.    7. Как во всех страстях, так и во лжи познаем мы различные степени вреда; ибо иной суд тому, который лжет по страху наказания, и иной тому, кто лжет без предлежащей опасности.    8. Один лжет ради увеселения, другой - ради сластолюбия, иной, чтобы заставить присутствующих смеяться, а некоторый для того, чтобы ближнему поставить сеть и сделать ему зло.    9. Истязаниями властителей прогоняется ложь; множество же слез ее совершенно погубляет.    10. Сплетатель лжи извиняется благим намерением; и что в самом деле есть погибель души, то он почитает за праведное дело. За подражателя Раавы выдает себя лживый муж и думает соделывать спасение иных своею погибелью.    11. Когда мы будем совершенно чисты от лжи, тогда уже, если случай и нужда потребуют, и то не без страха, можем употребить ее.    13. Не знает младенец лжи; не знает оной и душа, очистившаяся от лукавства.    13. Развеселившийся от вина поневоле во всем говорит истину; так и упившийся умилением солгать не может.    Восхождение двенадцатое. Кто взошел на сию степень, тот стяжал корень добродетелей.

 

 

 

   В 313 году святой Константин Великий издал указ, согласно которому христианам разрешалась свобода вероисповедания и они уравнивались в правах с язычниками. Но его соправитель Ликиний был убежденным язычником и в своей части империи решил искоренить христианство, которое значительно распространилось там. Ликиний готовился к войне против Константина и, боясь измены, решил очистить от христиан свое войско.    В то время в армянском городе Севастии одним из военачальников был Агриколай, ревностный сторонник язычества. Под его началом была дружина из сорока каппадокийцев, храбрых воинов, которые вышли победителями из многих сражений. Все они были христианами. Когда воины отказались принести жертву языческим богам, Агриколай заключил их в темницу. Воины предались усердной молитве и однажды ночью услышали глас: "Претерпевший до конца, тот спасен будет".    На следующее утро воинов вновь привели к Агриколаю. На этот раз язычник пустил в ход лесть. Он стал восхвалять их мужество, молодость и силу и снова предложил им отречься от Христа и тем снискать себе честь и расположение самого императора.    Снова услышав отказ, Агриколай велел заковать воинов. Однако старший из них, Кирион, сказал: "Император не давал тебе права налагать на нас оковы". Агриколай смутился и приказал отвести воинов в темницу без оков.    Через семь дней в Севастию прибыл знатный сановник Лисий и устроил суд над воинами. Святые твердо отвечали: "Возьми не только наше воинское звание, но и жизни наши, для нас нет ничего дороже Христа Бога". Тогда Лисий велел побить мучеников камнями. Но камни летели мимо цели; камень, брошенный Лисием, попал в лицо Агриколаю. Мучители поняли, что святых ограждает какая-то невидимая сила. В темнице воины провели ночь в молитве и снова услышали утешающий их голос Господа: "Верующий в Меня, если и умрет, оживет. Дерзайте и не страшитесь, ибо восприимете венцы нетленные".    На следующий день суд и допрос перед мучителем повторился, воины же остались непреклонны.    Стояла зима, был сильный мороз. Святых воинов раздели, повели к озеру, находившемуся недалеко от города, и поставили под стражей на льду на всю ночь. Чтобы сломить волю мучеников, неподалеку на берегу растопили баню. В первом часу ночи, когда холод стал нестерпимым, один из воинов не выдержал и бросился бегом к бане, но едва он переступил порог, как упал замертво. В третьем часу ночи Господь послал отраду мученикам: неожиданно стало светло, лед растаял, и вода в озере стала теплой. Все стражники спали, бодрствовал только один по имени Аглаий. Взглянув на озеро, он увидел, что над головой каждого мученика появился светлый венец. Аглаин насчитал тридцать девять венцов и понял, что бежавший воин лишился своего венца. Тогда Аглаий разбудил остальных стражников, сбросил с себя одежду и сказал им: "И я - христианин!" - и присоединился к мученикам. Стоя в воде, он молился: "Господи Боже, я верую в Тебя, в Которого эти воины веруют. Присоедини меня к ним, да сподоблюсь пострадать с Твоими рабами".    Наутро истязатели с удивлением увидели, что мученики живы, а их стражник Аглаин вместе с ними прославляет Христа.    Тогда воинов вывели из воды и перебили им голени. Во время этой мучительной казни мать самого юного из воинов, Мелитона, убеждала сына не страшиться и претерпеть все до конца. Тела мучеников положили на колесницы и повезли на сожжение. Юный Мелитон еще дышал, и его оставили лежать на земле. Тогда мать подняла сына и на своих плечах понесла его вслед за колесницей. Когда Мелитон испустил последний вздох, мать положила его на колесницу рядом с телами его святых сподвижников. Тела святых были сожжены на костре, а обуглившиеся кости брошены в воду, чтобы христиане не собрали их.    Спустя три дня мученики явились во сне блаженному Петру, епископу Севастийскому, и повелели ему предать погребению их останки. Епископ с несколькими клириками ночью собрал останки славных мучеников и с честью похоронил их.

 

   Страстотерпцы всечестнии, воины Христовы четыредесяте, тверди оружницы: сквозе бо огнь и воду проидосте, и Ангелом сограждане бысте. С нимиже молитеся Христу о иже верою хвалящих вас: слава Давшему вам крепость, слава Венчавшему вас, слава Подавающему вами всеми исцеления.    "Всеславные страстотерпцы, мужественные бойцы, сорок воинов Христовых, вы прошли сквозь огонь и воду и стали согражданами Ангелов. С ними молитесь Христу о тех, кто воспевает вас: слава Давшему вам твердость, слава Увенчавшему вас, слава Тому, Кто подает всем исцеления по вашим молитвам".

   Любителю мучеников наскучит ли когда творить память мучеников? Честь, воздаваемая добрым из наших сослужебников, есть доказательство нашего благорасположения к общему Владыке. Ибо несомненно, что восхваляющий мужей доблестных не преминет и сам подражать им в подобных обстоятельствах. Искренно ублажай претерпевшего мучение, чтоб и тебе соделаться мучеником в произволении и без гонения, без огня, без бичей оказаться удостоенным одинаковых с ним наград. А нам открывается случай подвизаться не одному мученику, и не двум только мученикам, даже не десятью ограничивается число ублажаемых: но сорок мужей, у которых в раздельных телах была как бы одна душа, в согласии и единомыслии веры показали одинаковое терпение в мучениях, одинаковую стойкость за истину. Все подобны один другому, все равны духом, равны подвигом; посему и удостоены равночестных венцов славы.    Что же делал преобладавший тогда? Он был искусен и обилен в средствах то обольщать ласками, то совращать угрозами. И их сперва хотел очаровать ласками, пытаясь ослабить в них силу благочестия. Он говорил: "Не выдавайте своей юности; не променивайте этой сладостной жизни на безвременную смерть. Привыкшим отличаться доблестью в бранях неприлично умереть смертию злодеев". Сверх сего обещал им деньги. И это давал им, и почести у царя, и одарял чинами, и хотел одолеть тысячами выдумок. Поелику же они не поддались такому искушению, обратился к другому роду ухищрений: стращал их побоями, смертями, изведанием несноснейших мучений.    Так действовал он! Что же мученики? Говорят: "Для чего, богопротивник, уловляешь нас, предлагая нам эти блага, чтоб отпали мы от живого Бога и поработились погибельным демонам? Для чего столько даешь, сколько стараешься отнять? Ненавижу дар, который влечет за собою вред; не принимаю чести, которая бывает матерью бесчестия. Даешь деньги, но они здесь остаются. Делаешь известным царю, но отчуждаешь от Царя истинного. Что так скупо и так немного предлагаешь нам из мирского? Нами презрен и целый мир. С вожделенным для нас упованием нейдет и в сравнение видимое. Видишь это небо: как прекрасно смотреть на него, как оно величественно! Видишь землю: как она пространна, и какие на ней чудеса! Ничто из этого не равняется блаженству праведных. Ибо это преходит, а наши блага пребывают. Желаю одного дара - венца правды; стремлюсь к одной славе - к славе в Царстве Небесном. Ревную о почести горней: боюсь мучения, но мучения - в геенне. Тот огонь мне страшен, а этот, которым вы угрожаете, мне сослужебен. Он умеет уважать тех, которые уважают идолов. Стрелы младенец, как рассуждаю, язвы ваши (Пс. 63, 8), потому что поражаешь ты тело, а оно, если долго выдерживает удары, светлее венчается, а если скоро изнемогает, избавится от таких судей-притеснителей, которые, взяв в услужение себе тело, усиливаетесь возобладать над душою, которые, если не будете предпочтены Богу нашему, как будто претерпев от нас крайнюю обиду, раздражаетесь и грозитесь этими страшными мучениями, ставя нам в вину благочестие. Но не найдете нас ни робкими, ни привязанными к жизни, ни легко приводимыми в ужас, и это потому, что любим Бога. Мы умеем терпеть, когда колесуют, вывертывают члены, жгут на огне; мы готовы принять всякий род истязаний".    Когда выслушал сие все этот человек, гордый и бессердечный, не терпя дерзновения сих мужей и вскипев яростию, стал рассуждать сам с собою, какой бы найти ему способ, чтоб приготовить им смерть и продолжительную, и вместе горькую. Нашел наконец, - и смотрите, как жестока его выдумка! Обратив внимание на свойство страны, что она холодна, на время года, что оно зимнее, заметив ночь, в которую стужа простиралась до наибольшей степени, а притом дул еще и северный ветер, дал он приказание, всех их обнажив, уморить на открытом воздухе, заморозив среди города.    Выслушав тогда это повеление (рассуждай по этому о непобедимом мужестве мучеников), каждый с радостию сбросил с себя последний хитон, и все потекли навстречу смерти, какою грозила стужа, поощряя друг друга, как бы шли к расхищению добычи. "Не одежду слагаем с себя, - говорили они, - но отлагаем ветхого человека, тлеющего в похотех прелестных (Еф. 4, 22). Благодарим Тебя, Господи, что с этою одеждою свергаем с себя грех; чрез змия мы облеклись, чрез Христа совлечемся. Не будем держаться одежд ради рая, который потеряли. Тяжко ли для раба потерпеть, что терпел и Владыка? Лучше же сказать, и с Самого Господа мы совлекли одежды. Это была дерзость воинов; они совлекли и разделили по себе Его одежды. Поэтому загладим собою на нас написанное обвинение. Жестока зима, но сладок рай; мучительно замерзнуть, но приятно упокоение. Не долго потерпим, и нас согреет Патриархово лоно. За одну ночь вменяем себе целый век. Пусть опаляется нога, только бы непрестанно ликовать с Ангелами! Пусть отпадает рука, только бы иметь дерзновение воздевать ее ко Владыке! Сколько наших воинов пало в строю, сохраняя верность царю тленному? Ужели мы не пожертвуем своею жизнию из верности Царю истинному? Сколько человек, уличенных в преступлении, подверглись смерти злодеев? Ужели мы не вынесем смерти за правду? Не уклонимся, товарищи, не обратим хребта диаволу. Есть у нас плоть, не пощадим ее. Поелику непременно должно умереть, то умрем, чтоб жить. Да будет жертва наша пред Тобою, Господи (Дан. 3, 40). Как жертва живая, благоугодная Тебе, да будем приняты мы, всесожигаемые сим хладом, - мы, приношение прекрасное, всесожжение новое, всеплодствуемое не огнем, но хладом".    Когда же мученики подвизались, а страж наблюдал, что произойдет: видит он необычайное зрелище, видит, что какие-то Силы сходят с небес и как бы раздают воинам великие дары от Царя. И всем прочим разделили они дары; одного только оставили они ненагражденным, признав его недостойным небесных почестей; и это был тот, который, вскоре отказавшись от страданий, перешел к противникам. Жалкое зрелище для праведных! Воин-беглец, первый из храбрых - пленник, овца Христова - добыча зверей. Но еще более было жалко, что он вечной жизни не достиг и не насладился настоящею; потому что плоть тотчас у него рассыпалась от действия на нее теплоты. Но как этот животолюбец пал, без всякой для себя пользы, преступив закон, так исполнитель казни, едва увидел, что он уклонился и пошел к бане, сам стал на место беглеца и, сбросив с себя одежды, присоединился к обнаженным, взывая в один голос со святыми: "Я христианин!" И внезапностию перемены изумив предстоящих, как число собою восполнил, так и своим присоединением облегчил скорбь об ослабевшем, поступив по примеру стоящих в строю, которые, как скоро падет кто в первом ряду, тотчас замещают его собою, чтоб убитым не разрывался у них ряд. Подобно этому поступил и сей. Видел он небесные чудеса, познал истину, притек ко Владыке, стал сопричислен к мученикам! Иуда пошел прочь, а на место его введен Матфий! Подражателем стал Павловым вчерашний гонитель, а ныне благовествующий. И он имел звание свыше ни от человек, ни человеком (Гал. 1, 1). Уверовал во имя Господа нашего Иисуса Христа, крещен в Него не другим кем, но собственною верою, не в воде, но в крови своей.    Прошения ваши будут приличны мученикам. Юноши да подражают им, как сверстникам; отцы да молятся о том, чтоб быть родителями подобных детей; матери да изучают повествуемое о доброй матери. Ибо матерь одного из сих блаженных, увидев, что другие уже скончались от хлада, а сын ее, по крепости сил и терпеливости в мучениях, еще дышит, когда исполнители казни оставили его в надежде, что переменится, сама, взяв собственными своими руками, положила его на колесницу, на которой везли прочих к костру. Вот в подлинном смысле матерь мученика! Она не пролила слезы малодушия, не произнесла ничего низкого и недостойного по времени, но говорит: "Иди, сын, в добрый путь со сверстниками и с товарищами; не отставай от сего лика; не позже других явись ко Владыке". Вот подлинно доброго корня добрая отрасль! Доблестная матерь показала, что питала его более догматами благочестия, нежели млеком. Так был он воспитан, так предпослан благочестивою матерью! А диавол остается посрамленным: потому что, восставив на мучеников всю тварь, увидел, что все побеждено доблестию их - и ветреная ночь, и холод страны, и время года, и обнажение тел.    Святый лик! Священная дружина! Непоколебимый полк! Общие хранители человеческого рода! Добрые сообщники в заботах, споспешники в молитве, самые сильные ходатаи, светила вселенной, цвет Церкви! Вас не земля сокрыла, но прияло Небо; вам отверзлись врата рая. Зрелище, достойное ангельского воинства, достойное патриархов, пророков, праведников; мужи в самом цвете юности презревшие жизнь, паче родителей, паче детей возлюбившие Господа! Находясь в возрасте наиболее полном жизни, вменили они ни во что временную жизнь, чтобы прославить Бога в членах своих: став позором миру, Ангелом и человеком (1 Кор. 4, 9), восставили падших, утвердили колеблющихся, усугубили ревность в благочестивых. Все, воздвигнув один победный памятник за благочестие, украсились одним венцом правды о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков! Аминь.

 

 

   В среду вечером в православных храмах совершается особая служба - "Мариино стояние". На этой службе единственный раз в году прочитывается целиком Великий канон Андрея Критского, который звучал по частям с понедельника по четверг первой седмицы Великого поста, и канон преподобной Марии Египетской. По этой особенности утреннее богослужение четвертка называется Андреевским стоянием и стоянием Марии Египетской. В каноне собраны и изложены все побуждения к посту и покаянию, и Святая Церковь повторяет его теперь в полном составе, чтобы вдохнуть в нас новые силы к успешному окончанию поста. Для этой же цели - возбуждения и сил, и внимания кающихся - служит и чтение жития преподобной Марии Египетской.

   Всем усердием и любовию притекла еси Христу, первый греха путь отвращши, и в пустынях непроходимых питающися, и Того чисте совершающи Божественныя заповеди.    "Отвратившись от прежней греховной жизни, ты со всем усердием и любовью прибегла ко Христу, пребывая в безлюдной пустыне и в чистоте исполняя Его Божественные заповеди".    Да страстей пламень угасиши, слез капли источила еси присно, Марие, душею распаляема, ихже благодать подаждь и мне, твоему рабу.    "Чтобы угасить огонь страстей, ты, Мария, горя сердцем, постоянно проливала потоки слез, благодать которых даруй и мне, твоему рабу".

   Преподобная Мария была египетской подвижницей. Вот как сама она открыла свою жизнь святому Зосиме, который незадолго до ее смерти встретил ее в пустыне. "В 12 лет я ушла из дома родителей в Александрию, где начала вести порочную жизнь. Однажды с народною толпою отправилась я в Иерусалим на праздник Воздвижения Креста Господня. Во время плавания я соблазнила многих путешественников. Прибыв в Иерусалим, я хотела идти с народом в церковь, но какая-то невидимая сила удерживала меня. Я стала размышлять, почему я не могу войти в церковь, когда входят другие. Тогда свет Божий озарил мое сердце, и я поняла, что грехи мои не пускают меня в храм Божий. Долго я плакала и вдруг, подняв глаза кверху, увидела на стене образ Пресвятой Богородицы. Я стала умолять Пресвятую Богородицу простить меня и допустить в церковь, чтобы поклониться Кресту Христову.    И что же? После молитвы я свободно вошла в церковь, поклонилась святому Кресту и, воротившись к иконе, стала просить Богородицу наставить меня на путь спасения. Тогда я услышала голос: "Ступай за Иордан, и там найдешь покой для души твоей!" Я послушалась голоса и через три дня и дошла до монастыря святого Иоанна Предтечи, близ реки Иордана. Выкупавшись в святой реке, я вошла в церковь, приобщилась Святых Тайн и потом, перейдя реку, поселилась в здешней пустыне. Здесь я прожила 40 лет, питалась кореньями, терпела страшный голод. Иногда я мучилась, воспоминая о сладкой пище, которую всегда имела в Египте. Иногда не было и простой воды, а мне хотелось тех дорогих вин, которые я пила прежде без меры. Язык мой против моей воли настраивался повторять те безумные песни, которые прежде утешали меня. Страшно я боролась со своими злыми навыками. Случалось, что падала на землю от изнеможения. Платье мое истлело от времени, тело то страдало от холода, то горело от зноя. Но через 17 лет наступило время покоя". Рассказав свою жизнь, святая Мария просила Зосиму, чтобы он в будущем году, в Великий Четверг, принес из монастыря Святые Дары и причастил ее в тот самый день, в который Господь причащал Своих учеников. Святой Зосима, придя в пустыню, долго молился и ждал святую подвижницу. Наконец увидел, что она подошла к реке и, перекрестив ее, пошла по воде. Старец изумился и хотел поклониться Марии в ноги, но она сказала: "Что ты делаешь? Ты священник, и в руках у тебя Святые Дары!" Причастившись, святая подвижница просила Зосиму еще раз придти к ней в пустыню; Зосима явился через год и нашел ее уже умершею. Возле нее на песке были начертаны слова: "Отец Зосима! Похорони здесь тело смиренной Марии, умершей 1 апреля". Это было 1 апреля 524, года, самый день ее причащения. Память святой Марии, кроме 1 апреля (14 апреля по новому стилю), чтится в воскресенье и четверг 5-й недели Великого поста. Чтится в это время для того, чтобы показать в ней кающимся грешникам высокий пример покаяния. Частицы мощей преподобной Марии Египетской находятся в разных городах Европы.

 

   Заповедь о целомудрии относится, во-первых, к телу и вообще к нашей внешности и, во-вторых, к душе и ее внутренним помыслам. Что касается до целомудрия внутреннего, то оно состоит в том, чтобы все доброе мы делали для Бога перед Богом, а не для людей (по человекоугодию), чтобы подавляли в себе самих зародыши зловредных мыслей и пожеланий; считали всех лучшими себя, никому не завидовали, не предполагали ничего сами от себя, но все относили к воле и расположениям Промысла Божия; памятовали всегда о присутствии Божием, привязаны были к одному Богу, сохраняли свою веру чистой и недоступной никаким ересям, а внутреннюю чистоту приписывали не себе, но Спасителю нашему Иисусу Христу, которой Он и есть источник. Внутреннее целомудрие состоит в том, чтобы мы, пока живем, не считали себя завершившими и окончившими подвиг добродетели, но подвизались бы до тех пор, пока смерть не окончит наших дней; чтобы вменяли в тщету труды и печали настоящей жизни, не привязывались ни к чему и не любили на земле ничего, кроме ближних, и ожидали награды за свои добрые дела не на земле, но от одного Бога на Небе.

 

   Надо знать (каждому христианину), что чистота внешнего человека, т. е. чистота тела, без чистоты внутреннего человека, т. е. духа, не есть чистота, как это изъясняет святой Евфимий Великий, который говорит, что если кто и не творит скверного греха телом, но умом любодействует, имея скверные мысли, удерживая их, подчиняясь им и услаждаясь ими, он блудник и не может быть храмом Святого Духа. Ибо Дух Святой подобен пчеле: как пчела не влетает в сосуд смрадный, так и Дух Святой не входит в нечистую душу.

   Жить целомудренно означает жить под управлением целого, неповрежденного, здравого мудрования, не позволять себе никакого удовольствия, которое не одобряется здравым рассуждением, соблюдать ум от осквернений нечистыми мыслями, сердце - не зараженным нечистыми желаниями, тело - не растленное нечистыми делами.

   Если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего пресекает подвоз в него съестных припасов: граждане, будучи утеснены голодом и чтобы не погибнуть от голода, покоряются. То же бывает и с плотскими вожделениями: если человек будет проводить жительство в посте и воздержании, вожделения изнемогают в душе его.

   Чистота целомудрия - когда при телесном целомудрии, при чистоте от всякой плотской греховной скверны сохраняется и чистота души от всяких нечистых мыслей и пожеланий.

   Чистота есть признак здравия души, источник духовной радости. Кто желает стяжать любовь к Богу, должен иметь попечение о чистоте своей души. Истинная чистота делает то, что душа приобретает дерзновение в час молитвы. Дерзновение есть плод чистоты и трудов над стяжанием ее.

   Угождающий чреву и хотящий победить духа блудного подобен тому, кто маслом хочет погасить огонь.

   Чистота - это добродетель, противоположная блудной страсти: это отчуждение тела от действительного впадания в грех и от всех действий, приводящих к греху, отчуждение ума от помышлений и мечтаний блудных, а сердца - от ощущений и влечений блудных, за чем последует и отчуждение тела от плотского вожделения.

   Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как язычники, не знающие Бога.

   Сластолюбие заставляет нас делать то, о чем не смеем и говорить.

   Весом вкушай хлеб и мерою пей воду, и дух блуда убежит от тебя.

   Если тебя палит огонь похоти плотской, противопоставь ему огонь геенский, - и огонь похоти твоей тотчас погаснет и исчезнет.

 

   Прежде нежели человек стал грешником против законов, предписываемых Божественным откровением, он был грешником против природы или против законов, вложенных в природу Творцом. Так, все в живой природе имеет нужду в пище для продления жизни, но только человек способен обращать питание в наслаждение, доходящее до страсти, и утучнять себя пищей до потери здоровья. Все живые существа имеют нужду в питье, но только человек находит наслаждение в таких видах и в таком количестве питья, которые лишают его самосознания и самообладания. Все живущие в природе имеют инстинкт продолжения рода, но один человек обращает этот инстинкт в источник отвратительных пороков, разврата, ужасных болезней. Все живое любит свободу жизни и движение, но только человек доводит свою свободу до своеволия и буйства, которые плодят такое множество преступлений, что законодатели доселе не придумают достаточных мер и законов для их предупреждения и прекращения. Всякое создание Божие в природе в часы свободы и благоденствия радуется от играющего в нем чувства жизни, но один только человек стремится всю свою жизнь обратить в непрерывный праздник, истощается в изобретении удовольствий, в праздности и разгуле губит лучшие свои силы и способности.    Итак, чтобы быть только верным природе, человек должен быть аскетом (подвижником). Это сознавали еще древние языческие философы. Может ли не быть подвижником христианин, желающий воплотить в своей расточенной природе тот высокий идеал истинно человеческой жизни, который изображен для него в Евангелии?

 

   В пятницу вечером совершается торжественная служба Похвалы Пресвятой Богородицы. На ней поется Акафист Божией Матери, разделенный на четыре части. Исторически этот праздник связан с защитой Константинополя, когда греки предстательством Богородицы одержали победу над агарянами.

   Слово "акафист" (от греч. "имнос акафистос" - букв., "гимн, при исполнении которого нельзя сидеть", в церк.-слав. переводе - "неседален") имеет два связанных между собой значения:    1) торжественное песнопение "Акафист ко Пресвятой Богородице", исполняемое на утрени праздника Похвалы Пресвятой Богородицы, который отмечается Церковью в субботу 5-й седмицы Великого поста;    2) особый жанр церковных песнопений, содержанием которого является восхваление Господа, Богоматери и святых, форма же определена "Акафистом ко Пресвятой Богородице".    В конце V - первой половине VI века византийская гимнография обогащается новым церковнопоэтическим жанром - кондаком, который представляет собой многострофный гимн, содержащий обычно от 18-ти до 30-ти строф (икосов), одинаковых по числу стихов и по ритмической организации соответствующих стихов. В начале кондака помещалась вводная строфа, именуемая "кукулием", или "проимием", отличная от последующих икосов своей метрической и мелодической структурой, но объединенная с ними единым рефреном. Дальнейшие строфы кондака имеют совершенно единообразную в пределах каждого отдельного гимна структуру и единый рефрен, своим ритмичным возвращением четко членящий целое на равные отрезки. Последняя строфа содержит молитвенное обращение к воспеваемому лицу. Икосы обычно связываются акростихом. Исполнялся кондак таким образом, что кукулий и все строфы пел солист, тогда как рефрен - хор или народ.    Появление и одновременно расцвет кондаков связывается с именем святого Романа Сладкопевца - талантливейшего христианского песнописца первой половины VI века. Уроженец западно-сирийского города Эмеса, святой Роман сумел соединить в зрелой и органичной форме кондака традиции эллинской ритмически организованной гомилетической прозы, с одной стороны, с традициями ветхозаветной и сирийской христианской поэзии, с другой. По сообщению Менология императора Василия II, после чудесного побуждения к творчеству, последовавшего во время явления ему во сне Пресвятой Богородицы, Сладкопевец написал около тысячи кондаков на все праздники и на дни памяти знаменитых святых (в настоящее время сохранилось около 85).    "Акафист ко Пресвятой Богородице" является разновидностью кондака в первоначальном значении последнего термина. В нем 24 строфы (не считая кукулия), составляющих в акростихе греческий алфавит. Двенадцать из них (большие) сохранили название "икосы", другие двенадцать (меньшие) стали именоваться "кондаками" (третье значение данного слова или, во всяком случае, особое внутри второго, если руководствоваться формальными признаками). Вслед за кукулием эти строфы последовательно чередуются, причем икосы оканчиваются рефреном "Радуйся, Невесто Неневестная", а кондаки рефреном "Аллилуиа". В кондаках, до седьмого, преобладает содержание историческое, затем - догматическое. Икосы состоят из двух неравных частей: повествовательной и прославительной. После первой из них, очерчивающей определенный момент священной истории, догматического вероучения или образа Пресвятой Богородицы, следуют связанные с этой частью многосложные именования Божией Матери, вводимые приветственным обращением "хайре" (радуйся). Число таких хайретизмов неизменно: кроме рефрена - шесть пар, объединенных изосиллабическим тождеством, синтаксическим параллелизмом, обильными созвучиями и даже регулярной стиховой рифмой. Хайретизмы являются характеристической чертой акафистного жанра, одна из функций которого заключается именно в том, чтобы представить в отчетливых и возвышенных образах-уподоблениях значение тех или иных событий священной или церковной истории, сохранить догматическую правильность их понимания. Не следует забывать, что столь решительно возобладавшая именно в Акафисте концентрическая структура уподоблений (то есть такая, когда они располагаются вокруг одного центрального лица или понятия) восходит к Священному Писанию Нового Завета. Достаточно назвать цикл притч 13-й главы Евангелия от Матфея, где Царство Небесное последовательно уподобляется человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; зерну горчичному; закваске; сокровищу, скрытому на поле; купцу, ищущему хороших жемчужин; неводу, закинутому в море (стихи 24, 31, 33, 44, 45, 47). Также и святоотеческая экзегетика, систематически настаивающая на единстве смысла для огромного ряда символов (когда, например, все ветхозаветные образы невинной жертвы прообразуют крестные страдания Спасителя), стимулировала развитие формальной структуры концентрических уподоблений, которая столь последовательно осуществилась в Великом Акафисте, где Пресвятой Богородице придано в общей сложности 145 уподоблений.

 

   Эти слова Божией Матери читаются на утрени в дни Богородичных праздников. Слышатся они и за нашими вечерними богослужениями. В них заключен глубокий пророческий смысл. На заре христианских времен из небольшого города Назарет идет в другой малоизвестный город в нагорной области Иудеи бедная, незнатная Дева, чтобы приветствовать Свою родственницу Елисавету. И когда Она вошла в дом и приветствовала ее, то, как повествует святой евангелист Лука, Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? (Лк. 1, 41-43). Исполнившись того же пророческого духа, и Пресвятая Дева сказала о Себе: ибо отныне будут ублажать Меня все роды (Лк. 1, 48).    Ничто естественное не могло утвердить Ее в надежде, что о Ней не только узнают, но и будут прославлять "все роды"! Ничто земное не могло Ее подвигнуть на подобное пророчество! Сам Дух Божий, деяние Которого Она благословляла в молитве, просветил Ее разум, открыл Ее сердце и подвигнул Ее уста изречь то, что о Ней предопределено на Небе и что согласно этому предопределению с радостью приняла Святая Вселенская Церковь.    Сама Пресвятая Дева во время Своей земной жизни чуждалась славы и избегала ее. Даже в тот момент, когда Она славила Бога за то, что Он избрал Ее стать Матерью Господа, Она видит Себя, считает Себя смиренной рабой. И потом, когда народ восхищался Божественными глаголами Ее Сына, когда прославлял Его за творимые Им чудеса, когда торжественно встречали Его, Божия Матерь находилась в эти дни славы как бы в стороне. Она не приходила разделить славу со Своим Божественным Сыном. Но когда над Ним совершали поругание, когда распинали Его, бесславили, тогда Божия Матерь была рядом с Ним. Славу Владычицы мира явила сама Божественная благодать. Святое Евангелие рассказывает нам об одном волнующем событии. Спаситель, окруженный народом, учил стяжанию Царствия Божия. Слушавшие Его люди жадно впитывали глаголы жизни, как впитывает в себя иссохшая земля падающую на нее живительную влагу. И вот, словно молнии из облака, из уст неизвестной женщины внезапно в эти минуты раздалось восклицание: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие! (Лк. 11, 27). Неизвестная женщина, конечно, ничего не знала о том, что более тридцати лет тому назад Пресвятая Дева сказала только одной Елисавете: ублажат Меня все роды, когда Елисавета возвестила: благословенна Ты благословен плод чрева Твоего. Но как точно эта женщина выразила и подтвердила исполняющееся пророчество, и выразила не только в мысли, но даже в слове: блаженно чрево. Неизвестная женщина ублажила Божию Матерь, ублажила чрево, носившее Божественного Учителя, и сосцы, которые Его питали. И смотрите, что было дальше. Господь не только не отверг восхваления Своей Матери, но сказанными после этого словами подтвердил правильность поступка искреннего сердца. Он только указал, что блаженства могут достигнуть все, если будут слушать слово Божие и соблюдать его: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его! (Лк. 11, 28). Это было первое открытое при народе ублажение Божией Матери, первое восхваление в присутствии многих Той, Которая стала Матерью по плоти необыкновенного Учителя и Чудотворца.    После славного вознесения Господа на Небо Божия Матерь является, как избранное солнце, посреди святых апостолов. Все они, - читаем в книге Деяний святых апостолов, - единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса (1, 14,). Как видим, дееписатель выделяет Марию, только Ее из упомянутых жен называя по имени. Божия Матерь становится тем средоточием, куда святые апостолы шли и перед выступлением на проповедь и куда возвращались после благовестнических путешествий. У Нее они получали и благословение на свои апостольские труды, и с Ней же делились пережитыми радостями и скорбями. У Той, Которая бережно слагала и сохранила в Своем сердце все совершавшееся в земной жизни Спасителя (Лк. 2, 19), проповедники Евангелия получали и напоминание Божественных заповедей, и подкрепление в подвиге, и утешение в скорби. Как сосуд, в котором находилось благоухающее миро, продолжает благоухать и после, так, и тем более, соделавшаяся сосудом Божества, умащенная благоуханием Божественной благодати приближает к людям Своим присутствием, молитвой благодатное и спасительное присутствие и действие Того, Кто некогда обитал в Ней телесно, а ныне и всегда обитает в Ней, пребывает в Ней, пребывает с Ней духовно.    Уже на заре истории христианской Церкви верующие уразумели близость Пресвятой Девы к Богу, увидели и опытно ощутили силу Ее предстательства на Небе и поэтому с первых времен прославляли Ее всечестное имя, призывали Ее в молитвах, просили помощи. И с тех пор Ее боголепная слава сияла, сияет и будет сиять. Никакие еретические мудрования не могли затмить Ее славы и никогда не смогут этого сделать, потому что слава Божией Матери - это дело Божие, это то, что установлено самим Божественным Провидением. Сегодня мы не найдем ни одного православного храма, не встретим ни одной православной души, для которой Божия Матерь не была бы дорогой и родной. Она - наша вера, наше упование и радость, наша Молитвенница и Заступница.    Но, дорогие отцы, братья и сестры, ублажая Божию Матерь и прося Ее милостей, нужно хорошо подумать и спросить себя: достойны ли мы прославлять Ее, достойны ли мы Ее любви? Ублажая Приснодеву, храним ли мы девство, целомудрие, чистоту? Прославляя глубокую в смирении, не остаемся ли мы в гордости, не точит ли нас червь самомнения, тщеславия, зависти? Ублажая в этом святом храме Божию Матерь и нашу Небесную Матерь, не поступаем ли мы дома иначе? Не оскорбляют ли дети священных имен своих родителей непочтением к ним, невниманием или, не дай Бог, дерзостью, грубостью? Исполняют ли сами родители должным образом свои обязанности по отношению к детям, к другим людям? Не заглушает ли волна страстей в нашем сердце славословия наших уст? По словам великого отца Церкви VI столетия святого Григория Богослова, как туча закрывает сияние солнечных лучей, так грешник, который не хочет сознавать своих грехов и отречься от них, закрывает для себя лучи любви Божией и милосердие Божией Матери.    Будем же стараться быть всегда истинными православными христианами, достойными детьми Небесной Матери, и Божия Матерь всегда будет нашей верной Споспешницей и теплой о нас Молитвенницей.

 

   Когда увидишь икону Пресвятой Богородицы, обрати сердце свое к Ней, Царице Небесной, и возблагодари Ее за то, что Она явилась такой готовой на покорность воле Божией, что родила, вскормила и воспитала Избавителя мира, и что в невидимой брани нашей никогда не оскудевает Ее предстательство в помощь нам.

   Она была Девой не только телом, но и душой: смиренна сердцем, осмотрительна в словах, благоразумна, немногоречива, любительница чтения... трудолюбива, целомудренна в речи, почитая не человека, но Бога судьей Своих мыслей. Правилом Ее было - никого не оскорблять, всем благожелать, почитать старших, не завидовать равным, избегать хвастовства, быть здравомысленной, любить добродетель. Разве Она хотя бы выражением лица когда-нибудь обидела родителей или была в несогласии с родными, погордилась перед человеком скромным, посмеялась над слабым, уклонилась от неимущего? У Нее не было ничего сурового во взгляде, ничего неосмотрительного в словах, ничего неприличного в действиях: телодвижения скромные, поступь тихая, голос ровный; так что вид Ее был отражением души, олицетворением чистоты.

   Дева-Матерь является как бы единственной границей между тварным и несотворенным Божеским естеством. И все видящие Бога познают и Ее - как место Невместимого. И все восхваляющие Бога воспоют и Ее после Бога. Она причина и бывших прежде Нее благословений и даров человеческому роду, и Подательница настоящих, и Ходатаица - вечных. Она - основание пророков, начало апостолов, утверждение мучеников, фундамент учителей. Она - слава сущих на земле, радость сущих на небе, украшение всего создания. Она - начало, источник и корень уготованной нам на небесах надежды, которую да сподобимся все мы получить по Ее молитвам о нас.

   Богоматерь в третий день по блаженном Успении Своем воскресла и ныне жительствует на небесах душой и телом. Она не только жительствует на небесах, Она царствует на небесах... Святая Церковь, обращаясь с прошениями ко всем величайшим угодникам Божиим, ко всем Ангелам и Архангелам, говорит им: "Молите Бога о нас", одну Богоматерь она просит: "Спаси нас".

 

 

 

 

   В пятое воскресенье Великого поста, посвященное преподобной Марии Египетской, перед неделей, подготовительной к Страстным дням, Церковь достигает полноты покаяния. До обращения ко Господу преподобная Мария по своему нраву была современная, очень современная - позорная женщина, с самых юных лет. Только если раньше такая жизнь была порицаема, то теперь этим позором хвалятся, пропагандируют эту клоаку, это злосмрадие греховное, как что-то прекрасное, как что-то ароматное. Все делается в нашей стране, чтобы превратить всех девушек в Марий Египетских без покаяния.    Без покаяния как говорить о самой главной тайне жизни, о воплощении Слова Божия, и о том, что оно связано с тайной целомудрия? Не представлять ли тем самым для самонадеянных глупцов, как говорит апостол Иоанн Богослов, Бога лживым? Как осмелиться произнести, что за всепревосходящую чистоту Девы Марии даровано всему человеческому роду спасение? С кем поделиться сокровенной мудростью о том, что личность человека не только душа, но и тело? Кто услышит и поймет, что тело христианина чисто и свято, и сродно Телу Христову, что оно омыто водою крещения, помазано святым миром, причастно животворящим Христовым Тайнам? Не метанием ли бисера будет обратиться со словами: "Разве вы не знаете, что тела ваши - храмы Духа Святого?" Только тогда, когда мы приносим Господу подлинное покаяние, узнаем мы Духом Святым, для чего дано нам тело, и исполняемся решимости до смерти стоять за чистоту, которую имели в телах своих святые мученики, приобщившиеся силе Креста Христова и Воскресения.    Без ясного и глубокого различения добра и зла как будет наш пост Марииным стоянием? Как душа, подобно жене грешнице, которая возлюбила много, принесет плач о себе, о Господе и о всех, ради кого Господь пришел принять страдания?!

   Струи иорданския прешедши, обрела еси покой безболезненный, плоти сласти избежавши, еяже и нас изми твоими молитвами преподобная.    "Перейдя иорданские воды, нашла покой от страстей и избежала искушений плоти: и нас твоими молитвами избави от греховных напастей".    Удивила еси всех странным житием твоим, Ангелов чины, и человеков соборы, невещественно поживши, и естество прешедши, имже яко невещественныма ногами вшедши, Марие, Иордан прешла еси.    "Отшельническим твоим житием, Мария, ты удивила всех: и сонмы Ангелов, и собрания людей, - живя, как бесплотная, и преодолев греховную природу естества, благодаря чему, как по воздуху, ты перешла Иордан".

 

   Сегодня мы совершили, возлюбленные други мои, четвертую и последнюю в этом году пассию, особый чин службы воспоминаний гефсиманских и голгофских страданий нашего Господа и Спасителя. Несомненно, и сегодняшняя, и три предшествующие службы наполнили наши души особыми (для каждого лично своими) глубокими переживаниями. Все мы, конечно, в меру наших ограниченных возможностей пережили ужас происшедшего на Голгофе.    Почти две тысячи лет тому назад злоба человеческая пригвоздила ко Кресту Божественную Любовь. Распяла потому, что принесенное на землю Господом новое возвышенное учение о любви и мире не совмещалось с привычной жизнью людей, основанной на себялюбии и эгоизме.    Люди испугались этого учения, отвергли его и распяли Христа как возмутителя народа. Людские страсти и пороки не терпят обличения. Архиереи и книжники восстали на Проповедника истины. И Он, обвиненный ими как льстец и противник Моисея и пророков, поруган, умучен и вознесен на Крест. От всего происшедшего растерялись апостолы, в страхе и смятении разбежались.    Отрекся Петр, который только что на вечери уверял Господа, что даже если все ученики соблазнятся о Нем, то он, Петр, даже если ему будут угрожать смертью, не отречется от своего Господа.    В Своей прощальной беседе Господь старался подготовить Своих учеников к предстоящему страшному событию. Вся эта беседа свидетельствовала и о глубокой скорби Самого Христа Спасителя. Но в ней есть и светлые мысли о том, что Крест это слава, что страдания ведут к вечной радости, к миру во Христе и твердой надежде на окончательную победу добра над злом. "В мире скорбни будете,- говорил Господь своим друзьям,- но дерзайте, яко Аз победих мир" (Ин. 16, 33).    Духовно укрепленный Своим Небесным Отцом после уединенной гефсиманской молитвы, Христос являет Себя совершенно готовым претерпеть все ради спасения мира и всех призвать в Свое Небесное Царство. И все слова и действия, произнесенные и совершенные Им после Гефсимании, клонились к тому, чтобы призвать всех в открываемое Его страданиями Царство. Забыли в тот страшный момент ученики и апостолы слова своего Божественного Учителя: "Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе" (Ин. 12, 32). А этими словами Господь предсказывал, каким будет конец Его земной жизни и какие возможности откроются людям в результате искупительных Его страданий.    Он любит мир и людей, как никто еще не любил их, и умирает за них, чтобы они имели жизнь вечную. Голгофский Страдалец для того и воцарился над всем миром, чтобы миллионы и миллионы людей со всей земли привлечь к Себе, чтобы люди во всех уголках необъятной нашей земли имели крепкую веру в Бога. Веру, дающую силу и возможность без страха исповедовать Христа своим Спасителем и Богом.    К этому не были еще готовы ученики Христовы, не имели этой возможности и люди, толпами ходившие за Христом, видевшие чудеса, творимые Им, и те, кто получил от Него исцеление. При земной жизни Божественного Учителя они не были еще наставлены и утверждены Святым Духом.    Но уже на Голгофе зародилась искра твердой веры. Умирающий на Кресте Спаситель мира уже тогда привлек к Себе людей, которые прежде не знали Его. Это, как мы знаем, благоразумный разбойник, сердцем почувствовавший, что рядом с ним Бог, и просивший Его всего лишь помянуть его, грешника, в Царстве Божием. И второй, как мы тоже знаем из Евангелия, сотник - один из военной стражи, исполнявший свою службу во время казни. Наблюдая за всем происходящим и видя кончину Невинного Страдальца, он произнес: "Истинно Человек Сей был Сын Божий" (Мк. 15, 39).    И еще. На суде у Пилата Господь, провидя отречение Своего ученика Петра, находившегося в это время во дворе дома Пилатова, всего лишь взглянул на Петра. Притом во взоре Его не было ни гнева, ни угрозы, не было даже упрека. Взор Учителя выражал бесконечную любовь и жалость к человеку, проявившему такую душевную слабость.    И этот кроткий взор проник глубоко в сердце Петра, вызвал слезы раскаяния. Всю свою дальнейшую жизнь Петр провел в неустанной проповеди о Боге, о великих делах, совершенных Спасителем.    Петр не только привлекал сердца язычников к истинному Богу, но и чудеса творил. И жизнь свою закончил мученически на кресте. Затем, вскоре по Воскресении Христа, и особенно после Пятидесятницы, пошли по всему миру с проповедью ученики Христовы, привлекая множество людей к вере в истинного Бога.    Прошло несколько десятков лет, и по всей обширной Римской империи появились массы исповедников веры Христовой. Эти люди, различного положения в обществе, богатые и бедные, знатные и простые, часто старики и дети, - смело заявляли о своей твердой вере в Христа Спасителя. Шли в тюрьмы, на казни, но нигде не отрекались от Господа и смело исповедовали Христа распятого и воскресшего своим Спасителем и Богом. И не одни только мученики. Весь мир наполнился свидетелями о едином истинном Боге, даровавшем людям вечную жизнь в Небесном Божием Царстве.    Начали апостолы и понесли свидетельство о Боге "даже до края земли" (Деян. 1, 8). А затем преемники апостолов и пастыри Церкви, святые подвижники и праведники, - все свидетельствовали о Христе Боге, о Его великой любви к людям, о крестном подвиге Христа Спасителя.    Други мои! Ведь и мы с вами, как члены Церкви Христовой, тоже привлечены к Богу! Мы призваны своей жизнью по вере свидетельствовать пред окружающими нас людьми о Боге, о нашей вере. Этому обязывает нас звание христианина. "Тако да просветится свет ваш пред человеки...". Все окружающие нас придирчиво следят за нами. Живем ли мы по вере своей? Исполняем ли те возвышенные заповеди, которые оставил нам Христос Спаситель? Он заповедал любовь и чистоту, терпение, смирение и милосердие... Есть ли это в нас? И если этого в нас нет, то страшно должно быть нам. Такие люди относятся к лжесвидетелям. О таких Сам Господь сказал: "Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, но только исполняющий волю Отца Моего Небесного".    Придет время, и скажет Господь таким, считающим себя христианами: "Я никогда не знал вас..." Пусть каждый из здесь стоящих знает, что Господь Иисус Христос и поныне, как некогда взглянул на Петра, смотрит в душу каждого человека. И глубоко проникает Его взор.    И если сохранилась в нас искра веры в Бога, хоть немного любви к Нему, то мы можем почерпнуть в этом взоре то, что по черпнул тогда Петр, - раскаяние и решимость стать истинными последователями Христа...    Возлюбленные! Слушая Евангельское повествование о гефсиманских страданиях Христа Спасителя, мы удивляемся тому, что ученики Его спали, несмотря на то, что Господь просил их бодрствовать с Ним. Но они ведь в то время не знали, что их Учитель вскоре будет предан на смерть. Не знали и того, что Он по человеческому естеству Своему тяжко страдает и нуждается в сочувствии и поддержке со стороны друзей. Если бы они знали об этом, то, конечно же, бодрствовали бы и были бы готовы защитить своего Господа.    А вот мы с вами, дорогие, знаем и смысл, и цель добровольных страданий Христа. Однако мы не бодрствуем во имя Его. Не спешим защитить, если при нас хулится всечестное имя Его. А ведь хорошо каждый из нас знает, что Христос Спаситель пострадал за весь род человеческий. И за меня, окаянного, тоже пострадал, чтобы моя душа никогда не умирала, а после временной земной жизни моей переселилась в вечное Небесное Царство, которое открыл для нас безвинный Страдалец, Спаситель наш Христос Господь.    Стоя ныне у Креста Господня, подумаем в эти священные минуты, какой великой ценой мы спасены от вечной погибели. Перед нами на Кресте образ величайшего Праведника и Подвижника в добродетели.    Господь принес на землю возвышенное учение о любви и милосердии. И не только передал его словесно людям, но Своей жизнью на земле подтвердил возможность жить по этому учению. Нам всем следует просить помощи Божией идти путем этого учения. Никогда не скрывать истины. Возвещать ее смело везде и всегда. Не искажать ее никакими еретическими истолкованиями.    Вот сейчас, в конце службы, мы будем подходить поклоняться и лобызать распятие. Подойдем ко Кресту Христову с благоговением. Со слезами припадем к Нему. И пусть каждый из нас в душе своей и своем сердце со всей честностью и искренностью сравнит, что сделал для нас наш Спаситель и что я делаю для Него. Является ли моя личная жизнь свидетельством истины, в которую я верю? И если кто обнаружит в себе, что нет в нем любви и милосердия, что не хранит правды и чистоты, если те грехи, кои Христос пригвоздил ко Кресту, он вновь снимает со Креста и полагает в свою душу и сердце, то знайте, сколько бы вы ни поклонялись пред Крестом, сколько бы ни лобызали язвы Христовы, для подобных людей нет больше Искупителя. Их ожидает справедливое осуждение.    Так пусть же, дорогие мои, Крест Христов научит нас приобрести те добродетели, без которых никто не увидит света вечной жизни.

Добавьте свой комментарий...

Имя

E-Mail (обязательное)

Подписаться на уведомления о новых комментариях

Отправить

Отменить