Карташева Нина Васильевна
Нет, я люблю не битву, а уют,
Детей, наряды, музыку, природу.
Да только жить спокойно не дают,
Конец готовят русскому народу.
Родилась на Урале в Верхотурье, в поселке спецпереселенцев, куда были высланы обе ее бабушки с семьями. Со стороны матери Нина Карташева происходит из псковско-новгородских крестьян, раскулаченных и сосланных в Верхотурье в 1929. Со стороны отца — русские дворяне, бабушка по отцу после заключения (ст. 58) уже в ссылке на Урале приняла монашеский постриг в миру. Мать поэтессы умерла, когда девочке было 6 лет, воспитывала ее бабушка-монахиня. На Урале Карташева закончила общеобразовательную и музыкальную школы, а затем музыкально-педагогическое училище в Ленинграде. В 18 лет вышла замуж и переехала в Подмосковье. Работала преподавателем в детской музыкальной школе и Московском камерном оркестре.
Первые стихи записаны в дневнике в возрасте 6—7 лет. Но печататься начала в к. 1990. В журнале «Наш современник» № 9 за 1990 вышла первая подборка стихотворений и была принята читателями с большим успехом.
Главное в творчестве Карташевой — целомудрие. Это несомненная художественная ценность. Ведь сколько веков мировая поэзия воспевала сладость греха и порока, наслаждаясь ядовитым ароматом цветов зла. Противоположная же аскетическая поэзия святых или отрекшихся от мира, увы, не столь трогает живущих в миру со всеми его страстями, такая поэзия слишком далека от здешней юдоли. Феномен поэзии Карташевой в том, что она, оставаясь светской женщиной, живет в миру, но остается всегда во всех проявлениях православной, поэтому не может воспевать грех, интуитивно сопротивляясь соблазнам, которых, конечно, не избежать, но победить можно, если душа чиста и высока. Именно в этом Карташева обретает красоту единственную и подлинную. Делается это без затей просто, на уровне дыхания жизни:
Приподнятый славянский нос
И детский рот неискушенный,
И легкость русая волос,
И лоб от мира отрешенный.
Но шеи гордость и изгиб,
Плечей покатая картинность —
Не девственный, а женский тип,
Но все-таки и в нем невинность.
И взгляд души не подведен
Тенями красок и страстями,
Он чистотою огражден,
Как будто осенен крестами.
Стихи Карташевой отличает бесстрашие назвать по имени русскому народу его тайных врагов, ее неподкупность и искренность, аристократическое пренебрежение к «иудейским страхам». Некоторые строки ее стихов стали афоризмами и у многих на устах: «жизнь кончилась — настало житие»; «сняла кольцо, чтоб ты купил оружие», «усадьбы сгорели, но почва осталась»; «пусть кто-то от Общей Европы, а я от Всея Руси», «дворянство надо снова заслужить», «не были Русские люди рабами, даже советские Русскими были», «смиряться надо перед Богом, но не смиряться перед злом» и т. д.
Карташева пишет мало и, как сама говорит, без черновиков, т. е. не работает над строкой, поэтому иногда нет отделки и завершенности. Она много читает на сцене. Это ее второй самородный талант. Она в единственном числе создала театр русской поэзии. Пока он единственный в России, поэтому ее творческие вечера всегда вызывают восторг зрителей.
Творческие встречи и вечера русской духовной культуры Карташева проводит во многих городах России и постоянно в Москве, уже 10-й год в Международном Славянском культурном центре и 3-й год в музее художника К. Васильева.
О себе Карташева пишет так: «Если бы другой поэт искренно и горячо сказал то, о чем пишу я, я бы уступила, потому что хочу жить спокойно, для меня семья главное. Когда 10 авг. 1999 под утро к нам ворвались в масках не просто разбойники, а сатанисты, бросив мне под ноги ножницы (слава Богу, я не пострадала), то потом мне звонили по телефону и с издевкой говорили, что меня никто убивать не собирается, слишком много “чести” делать из меня Талькова, но угрожали опозорить, перестать печатать и т. п. Но совесть моя перед Богом, перед Родиной и перед Русскими чиста. Я никому не делаю зла, я только врага называю врагом и не могу перед ним заискивать, будь он трижды богат и властен “печатать или не печатать, дать возможность выступать или лишить”, я все равно пишу: Смиряться надо перед Богом, но не смиряться перед злом!
И вся моя простая, незатейливая натура в этих женских, безыскусных строках:
Нет, я люблю не битву, а уют,
Детей, наряды, музыку, природу.
Да только жить спокойно не дают,
Конец готовят русскому народу.
Но за уют я не пойду в полон,
Напрасно ворон надо мною кружит,
Как испокон, я встала у икон,
Сняла кольцо, чтоб ты купил оружье!
Ангел - хранитель, молитва твоя...
Ангел-хранитель, молитва твоя
Вынесла снова меня из огня.
Плачу ли я, или радуюсь я,
Знаю, мой ангел, ты возле меня!
Не разлюби, хоть любви я не стою,
Не отступи своей верой святою -
Может быть, ангел, с помощью Божьей,
Стану, как в детстве, с тобой я похожей.
*****
В обители преподобного Серафима
Народ всегда - и день и ночь
Идет к святыне чудотворной,
Везет старик калеку-дочь,
Идет монах в одежде черной,
Ведет себя сквозь стыд студент,
Грядет угрюмый диссидент,
Бредет турист или юрод -
Ведь верит все-таки народ! Преподобный
отче Сергие, прости нас,
Что мы молим каждый за себя,
В лучшем случае, за дочь или за сына,
В лучшем случае, скорбя или любя...
Преподобный отче Сергие, в Россию
Высадился новый легион -
Нам не распознать, наш дух бессилен,
Без конвоя нас ведут в полон.
Затяну потуже древний пояс,
На котором вещие слова.
Отче Сергие! Живая наша помощь!
Собери нас силою родства.
*****
Вот руку занесли
Вот руку занесли - ждут, я
подставлю щеку,
Ударят в правую, я левой повернусь.
"Ты христианка,- слышу вражий шепот,-
Вас бьют по заповеди, помни наизусть!"
Кто бьет? Кем попран образ,
Подобье Божие в себе искажено?
Кто рад бы снова вешать нас за ребра,
Да только воли ныне не дано.
А если б и ударили по правой,
А я подставила бы левую - то, что?-
Над беззащитностью свершили бы расправу.
Непротивленье кровью залито.
Когда бы брат мой без вины ударил.
Я руку бившую смогла б поцеловать!
Или глупец в безверье, в злом угаре-
Смогла б простить, смогла б удар принять!
Да ведь они б и не смогли, не смели
На женщину, которая слабей...
Они б перед смиреньем осмирели,
В них образ Божий в образе людей.
Но вам, все знающим и все отвергшим,
Торгующим, меняющим свой вид -
Ударом на удар сама отвечу,
И Бог вас будет бить! И вечный стыд!
Не вам учить как жить другим по-Божьи.
Учитель есть - Господь. Он преподал
Урок добра, но гневен был он тоже,
Когда торгующих из храма плетью гнал.
*****
Изящный ангел на иконке
Изящный ангел на иконке,
Невоплощенный идеал,
Твой образ бестелесно-тонкий
Всегда меня оберегал.
Живущее со мною где-то
Ты существо иных миров
Невидимо. Но есть примета
Твоих летающих шагов:
Я знаю, любишь ты моленья
И дни Великого Поста,
Стоишь со мною светлой тенью
В крылатом символе креста.
Ты любишь музыку, природу,
Ты любишь чистые стихи.
И если мне твой отзвук подан _
Твои слова во мне легки.
Но от чего ты отступаешь,
И чем я, грешная, живу -
Прости! Все после сосчитаешь,
Сорвешь цветы, сожжешь траву.
*****
Рабочий люд с протянутой...
Рабочий люд с протянутой рукой
У проходной закрытого завода.
А ты бранишь народ. А сам-то кто такой?
Не выродок ли вышедший из рода?
Купи-продай, комфорт, валютный счет.
Брезгливо презираешь за несчастья.
Скажи, каткая кровь в тебе течет?
Зачем ты жаждешь еще большей власти?
Кому на пользу твой высокий чин?
Великой нации ищу в тебе приметы -
Хоть ты и блудный, но России сын.
Так вспомни о себе хотя бы это.
*****
Меч
Позорный мир, борьба за выживанье.
А выживанье - значит вымиранье,
Смиренье и покорность перед злом.
Цена за душу - рабское стяжанье,
И эту цену ждёт подорожанье
За жалкие объедки под столом.
Нет! Я не буду выживать бездарно
Среди кошерных. Я не элитарна.
Я Русская! Меня не покорить
И не купить. Я предкам благодарна,
Святая Русь мне светит лучезарно,
Чтоб я могла не выживать, а жить.
Не вымирать, а умирать прекрасно!
За это долго буду я опасна
Тем, кто не напечатает стихи,
Кому со мной и так уже всё ясно,
К холопам элитарным непричастна.
Зачем ещё чужие мне грехи?
Но до кого дойдёт мой глас в пустыне,
Рабом не будет недругам отныне,
Расправит мощь и силу русских плеч.
Он станет воин, как дано мужчине,
Ему, не мне, прекрасной половине,
Поднять за наши русские святыни
И за меня Заветный Русский Меч!
*****
Свеча
Пытаюсь мрак свечою превозмочь
В забытой Богом и людьми глуши.
В безглазой темноте блуждает ночь,
Безмолвнее тоскующей души.
Здесь сила тьмы, озлобленной на свет.
Очерчиваю круг огнем свечи
От подступивших окрест зол и бед.
Копье свечи пронзает мрак в ночи.
О, если бы хватило до утра
Свечи и заклинательных стихов,
Струящихся сейчас из под пера
От ясных ясновидящих псалмов.
Дожить! При этом свете превозмочь
Тьмы темных сил за кругом древних слов.
И вдруг прозрела ночь - виденья прочь!
Рассвет раскинул радостный покров.
Ликует солнце Пасхою с небес:
ХРИСТОС ВОСКРЕС! - ВОИСТИНУ ВОСКРЕС!
*****
Умом, и совестью, и духом соберусь
Умом, и совестью, и духом соберусь,
Пред Богом встану в схиме и в веригах:
Пусть я умру, но ты воскресни, Русь!
Воскресни прежней Родиной великой.
Ты свято повторила путь Христа,
За мир себя и сына не щадила,
Предательство, несение Креста,
Распятие - все это уже было.
У гроба мироносицей молюсь,
Воскресни, Русь! Сверши обетованье!-
На плащанице страшный след страданья,
Но тела нет во гробе. Встала Русь.
Так бодрствуйте теперь, ученики.
Русь явится вам смерти вопреки.
Комментарии
Guest
Guest
Спаси Вас Господи.