Исповедь


Многие считают себя верующими, ходят в церковь, молятся, а каяться не умеют, не видят своих грехов.

Что такое грех?


Грех есть беззаконие, - определяет апостол Иоанн Богослов (1 Ин. 3, 4), то есть нарушение воли Божией. Это нужно правильно понимать. Нарушить волю Божию - это не начальника на работе ослушаться. Воля Божия не есть некая директива, указ, формально принуждающий нас к чему-либо. Воля Божия есть всесозидательное действие Бога, то, на чем держится мир, всё бытие. И мы знаем из Священного Писания, что воля Божия - не какая-то равнодушная всемогущая сила, но - благая, угодная и совершенная (Рим. 12, 2).

Если мы нашими делами, мыслями, чувствами соответствуем воле Божией, любим ее, ищем ее, творим ее, - мы тем самым приобщаемся изначальной гармонии мироустройства, благу, добру, совершенству и пребываем в богоустановленном чине и порядке, соответствуем Богу и божественной жизни и приобретаем мир, спокойствие совести, внутреннее (а нередко и внешнее) благополучие, блаженство и бессмертие. Если же мы волю Божию нарушаем, то тем самым мы идем против Божьего порядка мироустройства, т. е. разрушаем, портим и извращаем самих себя и мир. И это не какие-то мысленные выкладки: это объективное положение вещей. Апостол Иаков пишет: сделанный грех рождает смерть(Иак. 1, 15), то есть разрушение и уничтожение, по причине отделения от абсолютного Добра, Правды, Любви и Порядка, т. е. от Бога.

Возникает вопрос: а как нам узнать волю Божию? Она открыта нам в Священном Писании, прежде всего - Нового Завета. Если мы будем усердно читать и изучать эту главную книгу Церкви, то мы ясно увидим описываемое в ней должное и недолжное нравственное и религиозное состояние человека, и, прикладывая прочитанное к себе, сообразуем нашу жизнь с волей Божией.

Сделанный грех нарушает законы бытия - прежде всего духовные законы, и, следовательно, для человека он влечет за собою неизбежную ответственность. Если человек выйдет из окна 15-го этажа, имея желание пройти по воздуху до соседнего дома, то он упадет вниз - таковы законы физического мира; совершенно несущественно, что человек думает и считает. Так и в духовной сфере: если человек идет против законов Божиих, то - вменяет он себе в грех это противление Богу или нет - он пожинает определенные последствия, например, для гордости - отступление благодати и предание бесам, для блуда - разрушение души, нарушение целости человека, и проч.

Конечно, грехи бывают разные, есть грех не к смерти (1 Ин. 5, 16), - но любой грех - коль скоро он совершён - извращает, меняет в худшую сторону Божий порядок, разлучает человека от Бога в той или иной степени, и влечет за собою последствия. Но воистину Любовь Божия превосходит всякое человеческое несовершенство и немощь. Господь Иисус Христос в Своей Церкви дал нам великое и удивительное Таинство Покаяния; и теперь, если человек осознает свой грех, кается, исповедует его и получает в Церкви разрешение от него, - то действием этого Таинства грех уничтожается, изглаживается из бытия, а душа исцеляется и получает благодатные силы на борьбу с грехом; главное же, что происходит - восстанавливается общение между Богом и человеком.



О внутреннем покаянном делании


Покаяние (здесь речь идет об акте внутреннего покаяния, не о собственно Таинстве) не есть нечто аморфное, как бы некое смятенное самоукорение души. Не есть оно и некоторая внутренняя истерика. Покаяние имеет свой внутренний чин и порядок, который очень хорошо определяет святитель Феофан Затворник. Вот что он пишет.

Покаяние есть:

1) осознание своего греха пред Богом;

2) укорение себя в этом грехе с полным исповедованием своей вины, без перекладывания ответственности на других людей или на обстоятельства;

3)
решимость оставить грех, возненавидеть его, не возвращаться к нему, не давать ему места в себе;

4) молитва к Богу о прощении греха, до умирения духа.

Давайте разберем это определение свт. Феофана.

1) Осознание греха перед Богом, - т. е. не просто констатация греха, а именно греха перед Богом.Это предполагает, во-первых, веру, а во-вторых, обязательно личное отношение с Богом, связь с Ним, Богообщение. И это осознание - не протоколирование какого-то формального нарушения, а живое чувство того, что грех разлучил меня с Богом, что сделанное мною неприятно Богу моему, я этим огорчил, обидел, оскорбил Бога. Покаяние - не копание в себе и не холодный самоотчет, а живое ощущение, что грех разлучил меня с Богом. У кого такого чувства нет, тот в опасности формализировать свою внутреннюю жизнь.

2)
Укорение себя, т. е. вменение себе ответственности за грех. Очень часто мы склонны перекладывать ответственность на обстоятельства, на других людей, на бесов, а себя оправдывать; а важно осознать, что именно мы не правы перед Богом.

3)
Нужно положить решение сопротивляться греху, не возвращаться к нему, чего бы это нам не стоило. Без этого покаяние не будет покаянием, а превратится просто в некую, лицемерную по сути, констатацию факта. Нужно обязательно настроить себя на сопротивление греху. Как показывает опыт, у всех нас особенно хромает именно этот пункт.

4)
Молиться Богу о прощении, - потому что своими силами мы ничего не можем, а только Господь прощает нас, умиряет наше сердце, возвращает нам Себя и утешает нас.

Вот такое покаянное движение души должно проходить всякий раз, когда совесть обличает нас в грехе - пусть хоть самом малом. Для, скажем так, «мелких» грехов часто бывает достаточно этого внутреннего покаяния, грехи же существенные требуют уже выноса их на исповедь, потому что сердце не умиряется одним лишь прохождением указанного покаянного внутреннего делания.



О некоторых ошибках на исповеди


Необходимо отметить несколько опасностей, которые могут нам встретиться в деле покаяния.

1) Формализация исповеди, когда исповедаться вроде нужно, а вроде и нечего, или когда мы превращаем исповедь в сухой «отчет о проделанной работе». Здесь нужно помнить, что Таинство исповеди есть завершение и выражение внутреннего процесса покаяния, и имеет свое значение только при его условии. То есть, если мы исповедуемся без душевного покаяния, без прохождения - хоть в малой мере - указанных святителем Феофаном четырех составляющих внутреннего делания, о которых сказано выше, - мы подвергаемся опасности профанировать Таинство, и оно может стать нам «в суд и в осуждение». Не бывает такого, чтобы человеку было «нечего» исповедовать. Если человек ведет внимательную жизнь и следит за чистотою своей совести, то он ежедневно замечает в себе то, что требует очищения, потому что внутренняя брань с грехом не прекращается в нас ни на день. Если не дела и слова, то помыслы и чувства всегда требуют контроля, покаяния и благодатного исправления.

2) Есть также опасность подмены на исповеди, когда человек не видит своих действительных грехов, а вменяет себе грехи мнимые, или грехи маловажные считает великими: комара оцеживает, верблюда поглощает, по слову Господа (Мф.23, 24), или, говоря словами русской пословицы, из мухи делает слона, и из слона - муху. Человек может каяться и угрызать себя, например, что он съел в пост печенье с непостным ингредиентом - каким-нибудь сухим молоком, или что он не все молитвы из своего правила прочитал, - и при этом не замечать, что он годами отравляет жизнь своим ближним. Сюда же относятся часто встречаемые преуменьшения или преувеличения грехов. Преуменьшение грехов всегда связано с самооправданием. «Ничего особенного не делаю, грехи, как и у всех», или «ну все же так живут». Но очевидно, что греховность нарушения заповедей Божиих ничуть не уменьшается от массовости этих нарушений... Преувеличение грехов проистекает от нежелания или неумения человека правдиво разбираться со своей жизнью. «Во всём грешна», «все обеты Крещения попрал, во всём Богу солгал...» Начинаешь разбираться - оказывается, что всё же не «во всём»: поезда под откос не пускали, от Бога не отрекались... Нужно всегда стараться настраивать совесть по Евангелию, чтобы ясно видеть свои действительные грехи, немощи и страсти, а не прятаться за безответственными «во всём» или «как все». Неточность в этом вопросе опасна, ибо она приводит к неправильному взгляду на себя и на отношения с Богом и ближними.

3) Привыкание к исповеди, обесценивание: «Ничего, что согрешу, неважно: есть исповедь, покаюсь». Это манипуляция Таинством, потребительское к нему отношение. Такие «игры» с Богом всегда очень плохо кончаются: Бог строго наказывает человека за такое настроение души. От этого нужно беречься, и всегда быть честным с Богом и со своей совестью.

4)
Разочарование в исповеди: «Вот, я годами хожу, каюсь, а страсть не отходит, грехи одни и те же». Это свидетельство тому, что мы не смогли определить свою меру: начитавшись аскетических книжек, мы решили, что за короткое время победим наши грехи и страсти. Но на это нужны десятилетия. Кроме того, Господь может промыслительно оставлять нам некоторые немощи и страсти, чтобы мы смирялись, не превозносились, не уповали на себя, а искали Бога и с терпением взыскивали Его помощи, чтобы определилась и утвердилась в постоянстве наша христианская воля, чтобы наши свобода и произволение постоянно выбирали Бога. Со временем страсти стихают, если не давать им пищи, иметь над ними контроль и исповедывать их.

Поэтому никогда не надо отчаиваться. Даже если, к несчастью, произошло падение (хотя всеми силами нужно не допускать его!) - всегда нужно вставать, каяться, опять прибегать к Таинству исповеди, подвизаться против греха и никогда не смущаться и не унывать. Надо настроиться не на год-два борьбы с грехом, а лет на пятьдесят... тогда будет легче. Семь раз(на дню) упадет праведник, и встанет (Притч. 24, 16), говорит Священное Писание. Любовь Божия открыта нам, покаяние всегда доступно, вот и надо всегда прибегать к нему, с терпением и надеждой.

Место покаяния в духовной жизни человека. О смирении


Важность этого вопроса заключается в том, что многие люди, столкнувшись с неправильным пониманием покаяния, не могут воспринять Таинство исповеди, отвращаются от него и не входят в Церковь. Это неправильное понимание выражается в следующих идеях: я - ничтожество, жалкий грешник, все во мне - зло и грех, мне приготовлены вечные муки, страшный суд, ад, погибель; правда, есть шанс всего этого избежать. Этот шанс заключается как раз в том, чтобы всегда ощущать себя ничтожнейшим, грешным, уродливым, недостойнейшим существом, ни на что, кроме греха, не годным (это называется «смирением»), и каяться, каяться, и только каяться всю жизнь. Целью духовной жизни при этом становится исключительно убеждение себя в крайней своей грешности, тотальное самоугрызение и ожидание наказания, ибо всего прочего мы абсолютно недостойны.

Такую точку зрения вполне можно назвать очевидной псевдоаскетической крайностью, заключающейся в вырывании из церковного контекста и придании самостоятельного и всецелого значения частностям - пусть и важнейшим, но частностям - духовной жизни. «Есть сокрушение сердца правильное и полезное - к умилению его, и есть другое, беспорядочное и вредное - только к поражению» (Добротолюбие, т. 1, с. 521), говорит о правильном и неправильном действии покаяния преподобный Марк Подвижник.

Выше мы говорили, что покаяние предполагает не просто осознание греха в себе, но именно греха пред Богом. И это очень важно. Все чувства, которыми характеризуется покаяние - самоукорение, смирение, видение своих грехов и проч. (да и вообще вся духовная жизнь христианина), - в истинном их смысле должны быть не просто человеческими чувствованиями, эмоциями, движениями души, сердца, ума, - но чувствами совместными с Богом, именно религиозными. То есть они истинны и правильны только тогда, когда совершаются в Боге, пред Ним, совместным действием благодати Божией и нашей души, но ни в коем случае не сами по себе. Я обращаю на это ваше особое внимание, ибо здесь корень всех религиозных ошибок. Только в этом контексте можно объяснить, что такое подлинное, настоящее смирение.

Надо сказать, что это духовное качество, как никакое другое, неправильно понимается людьми. В нашем обиходе под смирением понимают унижение, готовность к издевательствам над собою, некий «мазохизм», пришибленность, задавленность личности и т.п. Но это совершенно не христианский, не евангельский взгляд. Смирение - это, говоря языком психологии, не комплекс вины и собственной неполноценности, не убеждение себя в ничтожестве. Смирение - это правда о себе и о своих отношениях с Богом, миром, другими людьми. Правда эта заключается в следующем. Действительно, сам по себе я - грешное, немощное и падшее существо: я несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг (Откр. 3, 17). Но это не вся правда. Это 10 % правды. Если мы остановимся только на этом, это будет ложь, псевдосмирение, подмена. Другая часть правды, 90 % её - что Бог не отринул меня, воплотился ради меня, взошёл на крест ради меня, пришёл и вселился в меня, и в Его Церкви я - Христов, он Господь и Бог мой, а я - Его: я причастник Его любви, милости, силы и правды. И это несравненно важнее моей греховности самой по себе. Я живу Им, и не хочу жить собою, своими страстями. И ради этой жизни с Богом, ради того, чтобы взыскать Христа, быть с Ним, чтобы благодатью Святого Духа восполнить свою немощь, я и каюсь, и молюсь, и воздерживаюсь, и борюсь с грехом, и соблюдаю уставы Церкви, - а вовсе не для того, чтобы констатировать ежечасно, что я - грешник, и чтобы «изъесть» себя. Главное здесь - не человеческие грехи и немощи сами по себе, а то, что мы прежде всего - члены Церкви, члены Тела Христова, а потом уже - больные, немощные, бессильные, грешные, какие угодно. Главное - чтобы в центре всей нашей духовной жизни, на первом, главном месте был Господь Иисус Христос, а не «я» со своею будто «супергреховностью». Ни в коем случае нельзя рассматривать жизнь и человека исключительно с позиции греха.

Смирение, как мы уже сказали, есть положительно-религиозное явление, то есть такое, в котором сочетается человек и Бог. Безусловно, блаженны нищие духом (Мф. 5, 3); безусловно, что унижающий себя возвысится (Лк. 18, 14). Но при этом Господь говорит нам: вы - соль земли; вы - свет мира; да светит свет ваш перед людьми (Мф. 5, 13 - 15). В смирении невозможно разделить видение своей греховности и видение великой любви и уважения Бога ко мне. Подлинное сознание своей греховности - не человеческое «выжимание» из себя отвращения к себе, но действие Божие, когда в свете пришедшей в душу благодати Святого Духа человек видит себя так, как он есть, правдиво, безо всяких иллюзий. Видение своей греховности неверно в отрыве от видения себя «солью земли». Также неверно и почитание себя «светом мира» без осознания себя падшим существом. Одно без другого - ошибка, которая приводит к гордости - то есть отпадению души от Бога. (Обратите внимание, что не только духовное превозношение, но и неправильное самоукорение приводит человека к гордости!) Если же мы в самих себе правильно определим это соотношение, «нащупаем» правду о себе и о Боге, - то тут же мы получим духовный плод, то есть и обретём смирение. Оно свидетельствуется в нас прежде всего двумя вещами: 1) в душу приходит мир от Бога - начаток духовной жизни. Без мира сердечного нет и не может быть никакой религиозной жизни: в мире место Его, говорит Псалом (Пс. 75, 3); 2) правильное отношение к другим людям. Святые видели себя хуже всех - это высокая мера, невозможная без обильного схождения в душу Святого Духа; наша же, начальная мера - правдивое, именно в свете опытно дознанного отношения Бога к людям, видение других людей такими же пред Богом, как и я. Если я - грешный человек, но Любовь Божия принимает меня, то также Господь принимает и всех без исключения людей, независимо от их положения, социального статуса, сана, чина, взглядов и чего угодно...

Критерий правильности покаяния


Покаянные чувства должны приносить человеку не уныние и отчаяние, не комплекс неполноценности (что бывает, когда мы лишаем покаяние вышеуказанного церковного контекста), а благодать Святого Духа. Это не восторги, не экзальтация, не кровяное разгорячение, - благодать Святого Духа свидетельствуется в душе тонким, мирным, радостным, смиренным, тихим, прохладным, истинно духовным чувством, дающим человеку мир, любовь и свободу, - и как бы «собирающим» человека в цельное и гармоничное существо, в то, чем он должен быть по замыслу Божию. И это, как пишет преподобный Макарий Великий, критерий правильности любого духовного делания: послушания, молитвы, чтения, хождения в храм, добрых дел и проч. Если то, что мы считаем покаянием, приносит нам в душу не благодать Духа Святого, а смущение, тяжесть, чувство вины, внутреннюю истерику, самоедство, - значит, мы покаяние понимаем неправильно.

Притом надо сказать, что покаяние не охватывает всего внутреннего делания, оно - часть его, пусть важнейшая, постоянная, никогда не прекращающаяся; но не всецелая. Покаяние невозможно без живой веры в Бога, без благодарения Бога и без многого другого. Иногда утверждают, что покаяние -цель духовной жизни. Правда, покаянием должно быть растворено, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), всякое наше духовное делание, особенно молитва. Да и вся внутренняя жизнь как неотъемлемую часть, как некое обязательное условие, должна включать в себя покаяние. Но покаяние - это не цель духовной жизни, а, пусть и важнейшее, но - средство.

Цель духовной жизни


Цель же духовной жизни - Богообщение, и оно, как говорит свт. Феофан Затворник, должно свидетельствоваться чувством. «Не на крыльях или не на ногах, но чувством приближаемся мы к Богу» (блаж. Августин). Покаяние, собственно, и восстанавливает это чувство Богообщения: вот главное, что совершается в этом Таинстве и вот его место в духовной жизни.

Святитель Феофан пишет, что Богообщение должно быть, пусть и в малой мере, постоянным, и коль скоро оно не ощущается, нужно бить тревогу и искать его, - в чем и заключается смысл любого духовного делания. И это вовсе не то, что запрещают св. Отцы - дерзновенно искать духовных утешений, молитвенной сладости, откровений, видений, ощущений, считая себя как бы достойными их. Чувство Богообщения совсем из иной области. Бывает, что Господь утешает душу, дает ей вкусить благодати Святого Духа в возможной для каждого из нас полноте, чтобы мы знали и ощущали цель наших внутренних трудов, - что по очищении нас от страстей это будет неотъемлемым нашим достоянием, и чтобы мы трудились над собою, - «очистим чувствия и узрим» (Пасхальный канон). Но мы должны понимать, что утешение от Господа в Его руке, а в нашей повседневной жизни это чувство Богообщения свидетельствуется иным: прежде всего и главным образом тем, что свт. Феофан называет «ревностью о богоугождении». Это - твердая, прочная как смерть решимость, несмотря ни на что, ни на какие внешние обстоятельства, ни на внутренние скорби и уныние, - быть христианином, быть с Богом и исполнять Его волю в живом и непрестанном чувстве веры, благоговения и сыновней зависимости от Бога. И это - фундамент, на котором стоит христианская жизнь. Богообщение есть безусловно дело благодати, о нём нужно иметь попечение, его нужно искать, блюсти, возгревать, - как раз этому и служит Таинство Покаяния.

И еще об одном. Покаяние часто ассоциируется у нас с наказанием от Бога, и человек начинает себя пугать Богом: вечными муками, адом и проч. Но мы должны знать, что этого ни в коем случае нельзя делать. Нельзя себя пугать Богом. Покаяние - это таинство любви Божией, в нём мы соприкасаемся с ней, а если не так, то наше покаяние неправильное.

Давайте подумаем. Мы называем Бога Отцом. Но кто такой отец (при нормальном положении вещей, разумеется?) Отец дает жизнь, он всецело заботится о своём ребёнке, он кормит и поит, он воспитывает и образовывает его, вдохновляет его, поддерживает, утешает, радуется за него. И наказывает, конечно, когда нужно; но только это ведь не главное во взаимоотношениях отца и его чада... Наказание бывает по необходимости, и, выполнив свою функцию, прекращается. Если люди - таковы, если такое человеческое отцовство, то - кольми паче Бог? Он ведь наш Небесный Отец, мы обращаемся к Нему: Отче наш, - а вовсе не: Наказатель наш... И покаяние наше, и самоукорение совершается именно перед Отцом Небесным - не вжав голову в плечи, в ожидании ярости и наказания за всякую мелочь, - а с сыновним доверием к нашему Отцу, и Спасителю, и - даже можно сказать - Другу, ближе Которого нет. Он, если и наказывает, то с великою любовью, и уж в самых крайних случаях, когда не обойтись без этого. И покаяние - это вернуться именно к Этому вот, Такому Богу, а не пугать себя Им.

То правда, что должен быть страх Божий: в любви к Богу нет места фамильярности, развязности, панибратству, вседозволенности; но страх Божий - это не боязнь надзирателя в тюрьме; это - благоговейное сыновнее духовное чувство, осознание того, кто - Он, и кто - я. И потом: нам ведь дана заповедь - первая! - любви к Богу; но любви не может быть в «приказном порядке», она всегда возникает в ответ на что-то, - и наша любовь к Богу откликается на любовь Бога к нам. Вспомните евангельскую «притчу притч» о блудном сыне: он и попрал любовь отчую, и ушел, и наблудил, - но когда он решил вернуться, - из соображений, между прочим, не духовных, а из-за голода, - как поступил отец его? Он увидел его издалека, и сжалился, и побежал, и обнимал, и целовал, и ни слова упрека не сказал, и почтил честью и в первую одежду одел, и в дом ввел, и пир устроил - и это только слабые человеческие образы Божией любви (Лк. гл. 15). И именно она открывается нам в Таинстве покаяния, а не боязнь наказания. Бояться больше всего нужно того, чтобы не оказаться вне Бога, - что, собственно, и есть ад и вечные муки.

Итак, вот каково церковное понимание Таинства покаяния: не как самоистязание, но как положительное религиозное дело, то есть совместное (от нас - покаянное делание, от Бога - Таинство любви) восстановление нарушенной нашими грехами связи с Богом, любящим и милосердным Отцом Небесным.



Примерный перечень грехов для подготовки к исповеди


Грехи против Бога и Его Церкви


Неверие в Бога, сомнение в истинах веры, непринятие догматического и нравственного учения Церкви, своеумная трактовка догматов веры. Хула на Бога, Божию Матерь, Святых, на Церковь.

Неимение интереса и желания узнать о Боге и Церкви. Пренебрежение к познанию веры, чтению Священного Писания, подлинно церковных книг, неразборчивость в чтении. Принятие различных суеверий, слухов, нетрезвого кликушества, языческих и народных обычаев, околоцерковного политиканства за церковное учение, нерадение узнать точное мнение Церкви об этом. Гадание, обращение к экстрасенсам и целителям, вера астрологическим прогнозам, увлечение чуждыми христианству оккультными, теософскими и прочими учениями, стремление «совместить» их с христианством, «подстроить» под них предметы церковного обихода.

Неблагодарность Богу, ропот, предъявление Ему «претензий», обвинение Бога в неудачах своей жизни. Любление мира сего больше, чем Бога, предпочтение заповедям Божиим человеческих соображений «выгоды», комфорта и т. п. Вещелюбие. Восприятие Бога как «гаранта» моей благополучной жизни, потребительское, «торговое» отношение к Богу и Церкви.

Ненадеяние на Бога, отчаяние в своём спасении, в милости Божией. С другой стороны, безрассудное упование на «всепрощение» Божие при сознательной греховной жизни и нежелании исправлять её.

Нерадение к молитве, как к личной, так и церковной, непонимание необходимости в молитве, непонуждение себя к ней. Формальное отношение к молитве, невнимание, рассеянность на молитве, подмена её «вычитыванием правил» или «выстаиванием богослужений». Потеря благоговения и страха Божия, нечувствие Бога. Развлечение, разговоры, рассосредоточенность, ходьба, шум и отвлекающие от молитвы ненужные действия в храме во время богослужения; придавание большего значения свечкам и запискам, чем собственно храмовой и личной молитве.

Нарушение без уважительных причин дисциплинарных уставов Церкви - постов, постных дней. С другой стороны, излишнее внимание им, нарушающее иерархию христианских ценностей, когда посты и дисциплинарные уставы из средства, помогающего духовной жизни во Христе, становятся целью, что приводит к тяжёлому греху фарисейства.

Редкое участие в Таинствах исповеди и особенно Святого Причащения. Формальное, небрежное к ним отношение. С другой стороны - потеря благоговения перед святыней, легкомыслие. Магическое отношение к Таинствам, восприниятие их как некоей «таблетки»; также магическое отношение к церковным символам и предметам.

Неосознанное или неправильно понимаемое участие в церковной жизни. Предпочтение обрядовой стороны Церкви нравственному евангельскому усилию души, выстраиванию своей жизни по Христу.

Грехи против ближнего

Непочитание родителей, необеспечение их в старости, пренебрежение ими, неснисходительность к их немощам, раздражение, проявляемое словами и делами. Ссоры и скандалы в семье, нехранение мира. Повышенная требовательность, придирчивость к супругу (супруге), нежелание выслушать, понять, уступить друг другу. Ревность. Неуделение должного времени и внимания детям, крик, наказание без нужды и без меры, небрежение к воспитанию детей. Подмена нравственного, культурного и социального воспитания, требующего личного усилия родителей, безответственным формальным участием в Таинствах и обрядах Церкви.

Супружеские измены. Соблазнение ближних, приводящее к разрушению семей. Аборт; согласие с ними супруга, понуждение на него.

Чёрствость, жестокость, немилосердие, подлость, ненависть, выражаемые в словах и делах. Непочитание старших. Почитание других хуже себя, нехранение чести и достоинства ближнего, неуважительное, потребительское отношение к людям, как к инструментам для своих целей. Личный и семейный эгоизм.

Обман, ложь, неверность слову, лжесвидетельство, клевета, оговор ближних, воровство, нечестность во всех видах.

Разделение людей на «нужных» и «ненужных», начальников и подчинённых и проч., с соответствующим неевангельским отношением к ближним (лицеприятие). Лесть, подхалимство, беспринципность, заискивание, искание своей выгоды больше чем пользы дела по отношению к начальствующим. Грубость, пренебрежение, бесчеловечное обращение, невнимание к нуждам подчинённых. С другой стороны - недолжное, наглое отношение к начальству, невзыскательное потакательство непрофессиональности, распущенности подчинённых. Неумение и нежелание выстроить со всеми людьми ровные, мирные, уважительные отношения. Непорядочность.

Вовлечение в орбиту своих страстей других людей; потакательство чужим страстям. Непресечение, когда это в наших возможностях, разного рода бесчиний по трусости, человекоугодию, «нежеланию связываться» или ложно понятой «дружбе»; незаступление за слабых, обижаемых. Нежелание помогать людям в их нуждах, жертвовать временем и средствами ради ближнего, «затворение» сердца.

Наглость, хамство, сквернословие, матерщина (в том числе и прилюдно), невоспитанность. Хвастовство, превозношение, подчеркивание своей «значимости». Лицемерие, почитание себя «учителями», неуважительное навязчивое нравоучение, непредоставление необходимого под предлогом «благочестия» (в церковной среде), фарисейское нежелание утешить, облегчить участь ближнего.

Ненависть к иным нациям и народам (напр. антисемитизм), к людям, придерживающимся других взглядов.

Грехи против самого себя

Нечестность перед самим собою, попрание совести. Непонуждение себя на добро, непротивление сущему в нас греху.

Асоциальность под предлогом «благочестия»: нежелание учиться, работать. Нежелание всесторонне развивать себя как христианскую и культурную личность; приверженность потребительской «попсовой» антикультуре. Неосознавание своего христианского достоинства, позволение манипулировать собою, унижать себя (ложно путая это со «смирением»). Принятие по некоему «стадному» чувству в качестве авторитетов безнравственных и далёких от христианства людей (например, деятелей шоу-бизнеса и проч.). Излишнее увлечение телевидением и т. п., бездумным потреблением информации, сплетнями. Некритическое отношение к «общественным мнениям», когда они явно противоречат Евангелию.

Вред здоровью посредством курения, наркомании, неумеренного употребления алкоголя и проч.

Блудные грехи. Нехранение себя от нецеломудренных впечатлений.

Чревоугодие, объядение, невоздержанность.

Сребролюбие, жадность, накопительство. Излишняя расточительность, увлечение ненужными покупками.

Гневливость, неумение успокаиваться, мстительность.

Леность, праздность, уныние.

Тщеславие, самомнение, гордость, почитание себя за «нечто». Эгоцентризм, обидчивость, а также и другие грехи, в которых обвиняет нас наша совесть.

Беседа перед исповедью


«Се время благоприятно, и день очищения». Время, когда мы можем отложить тяжкое бремя греховное, разорвать вериги греха: «скинию падшую и сокрушенную» нашей души увидеть вновь обновленной и светлой. Но к этому блаженному очищению ведет нелегкий путь.

Мы еще не приступили к исповеди, а душа наша слышит искушающие голоса: «Не отложить ли? Достаточно ли приготовлен, не слишком ли часто говею?» Нужно дать твердый отпор этим сомнениям. «Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению» (Сир. 2, 1). Если ты решил говеть, явится множество препятствий, внутренних и внешних: они исчезают, как только проявишь твердость в своих намерениях.

В частности к вопросу о частой исповеди: надо исповедываться много чаще, чем это у нас принято, по крайней мере во всех четырех постах. Нам, одержимым «дреманием леностным», неискусным в покаянии, необходимо вновь и вновь учиться каяться, это, во-первых, а во-вторых – необходимо тянуть какую-то ниточку от исповеди к исповеди, чтобы промежутки между периодами говения были наполнены духовной борьбой, усилиями, питаемыми впечатлениями от последнего говения к близкой новой исповеди.

Другой смущающий вопрос – это вопрос о духовнике: к кому идти? Держаться ли одного во что бы то ни стало? Можно ли менять? В каких случаях? Опытные в духовной жизни отцы утверждают, что менять не следует, даже если это только твой духовник, а не духовный отец, руководитель твоей совести. Бывает, правда, что после удачной исповеди у священника последующие исповеди у него же выходят какими-то вялыми и слабо переживаются, и тогда является мысль о перемене духовника. Но это – недостаточное основание для такого серьезного шага. Не говоря уже о том, что наши личные ощущения на исповеди не касаются существа таинства, – недостаточный духовный подъем во время исповеди часто бывает знаком нашего собственного духовного неблагополучия. Об этом о. Иоанн Кронштадтский говорит: «Покаяние должно быть совершенно свободное и никак не вынужденное лицом исповедующим». Для человека, действительно страдающего язвой своего греха, – безразлично, через кого он исповедует этот томящий его грех; лишь бы как можно скорее исповедать его и получить облегчение.

Другое дело, если мы, оставив существо таинства покаяния, идем на исповедь для беседы. Вот тут-то и важно отличать исповедь от духовной беседы, которая может совершаться и вне таинства, и лучше, если совершается отдельно от него, так как беседа, хотя и о духовных предметах, может рассеять, расхолодить исповедующегося, вовлечь в богословский спор, ослабить остроту покаянного чувства. Исповедь не есть беседа о своих недостатках, сомнениях, не есть осведомление духовника о себе и менее всего – не «благочестивый обычай». Исповедь – горячее покаяние сердца, жажда очищения, идущая от ощущения святыни, умирание для греха и оживание для святости. Раскаянность – уже степень святости, а бесчувственность, неверие – положение вне святыни, вне Бога.

Разберемся, как нам относиться к таинству покаяния, что требуется от приходящего к таинству, как к нему готовиться, что считать важнейшим моментом (в той части таинства, которая касается исповедующегося).

Несомненно, первым действием будет испытание сердца. Для этого и положены дни подготовки к таинству (говение). «Видеть грехи свои в их множестве и во всей их гнусности – действительно есть дар Божий», – говорит о. Иоанн Кронштадтский. Обычно люди, неопытные в духовной жизни, не видят ни множественности своих грехов, ни их «гнусности». «Ничего особенного», «как у всех», «только мелкие грехи» – «не украл, не убил» – таково обычно начало исповеди у многих. А самолюбие, неперенесение укоров, черствость, человекоугодие, слабость веры и любви, малодушие, духовная леность – разве это не важные грехи? Разве мы можем утверждать, что достаточно любим Бога, что вера наша действенна и горяча? Что каждого человека мы любим как брата во Христе? Что мы достигли кротости, безгневия, смирения? Если же нет, то в чем заключается наше христианство? Чем объяснить нашу самоуверенность на исповеди, как не «окамененным нечувствием», как не «мертвостью сердечной, душевной смертью, телесную предварящей»? Почему святые отцы, оставившие нам покаянные молитвы, считали себя первыми из грешников, с искренней убежденностью взывали к Иисусу Сладчайшему: «Никто же согреши на земли от века, якоже согреших аз окаянный и блудный», а мы убеждены, что у нас все благополучно! Чем ярче свет Христов озаряет сердца, тем яснее сознаются все недостатки, язвы, раны. И наоборот: люди, погруженные в мрак греховный, ничего не видят в своем сердце; а если и видят, то не ужасаются, так как им не с чем сравнивать.

Поэтому прямой путь к познанию своих грехов – это приближение к свету и молитва об этом свете, который есть суд миру и всему «мирскому» в нас самих (Ин. 3, 19). А пока нет такой близости ко Христу, при которой покаянное чувство является нашим обычным состоянием, надо, готовясь к исповеди, проверять свою совесть – по заповедям, по некоторым молитвам (например, 3-я вечерняя, 4-я перед причащением), по некоторым местам Евангелия (например, Рим. 5, 12; Еф. 4; Иак. 3).

Разбираясь в своем душевном хозяйстве, надо постараться различать основные грехи от производных, симптомы от более глубоких причин. Например, очень важны – рассеянность на молитве, дремота и невнимание в церкви, отсутствие интереса к чтению Священного Писания, но не происходят ли эти грехи от маловерия и слабой любви к Богу? Нужно отметить в себе своеволие, непослушание, самооправдание, нетерпение упреков, неуступчивость, упрямство, но еще важнее открыть их связь с самолюбием и гордостью. Если мы замечаем в себе стремление к обществу, словоохотливость, насмешливость, усиленную заботу о своей наружности и не только своей, но своих близких, обстановке дома – то надо внимательно исследовать, не является ли это формой «многообразного тщеславия». Если мы слишком близко принимаем к сердцу житейские неудачи, тяжело переносим разлуку, неутешно скорбим об отшедших, то кроме силы и глубины наших чувств, не свидетельствует ли все это также о неверии в Промысл Божий?

Есть еще одно вспомогательное средство, ведущее нас к познанию своих грехов, – вспоминать, в чем обычно обвиняют нас другие люди, особенно бок о бок с нами живущие, близкие: почти всегда их обвинения, укоры, нападки имеют основания. Необходимо еще перед исповедью просить прощения у всех, перед кем виновен, идти к исповеди с неотягощенной совестью.

При таком испытании сердца нужно следить, чтобы не впасть в чрезмерную мнительность и мелочную подозрительность ко всякому движению сердца, став на этот путь, можно потерять чувство важного и неважного, запутаться в мелочах. В таких случаях надо временно оставить испытание своей души и, посадив себя на простую и питательную духовную диету, молитвой и добрыми делами упростить и прояснить свою душу.

Приготовление к исповеди не в том, чтобы возможно полно вспомнить и даже записать свой грех, а в том, чтобы достигнуть того состояния сосредоточенности, серьезности и молитвы, при которых, как при свете, станут ясны грехи. Иначе – приносить духовнику надо не список грехов, а покаянное чувство, не детально разработанную диссертацию, а сокрушенное сердце. Но знать свои грехи – это еще не значит каяться в них. Правда, Господь принимает исповедание – искреннее, добросовестное, – когда оно и не сопровождается сильным чувством раскаяния (если мы исповедуем мужественно и этот грех – наше «окамененное нечувствие»). Все же «сокрушение сердца», скорбь о грехах своих есть важнейшее из всего, что мы можем принести на исповедь. Но что же делать, если «иссохшее греховным пламенем» наше сердце не орошается живительными водами слез? Что, если «немощь душевная и плоти неможение» так велики, что мы не способны на искреннее покаяние? Это все-таки не причина откладывать исповедь – Бог может коснуться нашего сердца и в течение самой исповеди: само исповедание, наименование наших грехов может смягчить духовное зрение, обострить покаянное чувство.

Больше же всего к преодолению нашей духовной вялости служат приготовления к исповеди, пост, который, истощая наше тело, нарушает гибельное для духовной жизни наше телесное благополучие и благодушие, молитва, ночные мысли о смерти, чтение Евангелия, житий святых, творений св. отцов, усиленная борьба с собой, упражнение в добрых делах. Наше бесчувствие на исповеди большей частью своим корнем имеет отсутствие страха Божия и скрытое неверие. Сюда и должны быть направлены наши усилия. Вот почему так важны слезы на исповеди – они размягчают наше окаменение, потрясают нас «от верху до ногу», упрощают, дают благодетельное самозабвение, устраняют главное препятствие к покаянию – нашу «самость». Гордые и самолюбивые не плачут. Раз заплакал, значит – смягчился, истаял, смирился. Вот почему после таких слез – кротость, безгневие, умягченность, умиленность, мир в душе у тех, кому Господь послал «радостотворный (творящий радость) плач». Не нужно стыдиться слез на исповеди, нужно дать им свободно литься, омывая наши скверны. «Тучи ми подаждь слез в поста красный день, яко да восплачу и омыю скверну, яже от сластей, и явлюся Тебе очищен» (1-я седмица Великого Поста, понедельник вечера).

Третий момент исповеди – словесное исповедание грехов. Не нужно ждать вопросов, надо самому сделать усилия; исповедь есть подвиг и самопринуждение. Говорить надо точно, не затемняя неприглядность греха общими выражениями (например, «грешен против 7-й заповеди»). Очень трудно, исповедуясь, избегнуть соблазна самооправдания, попыток объяснить духовнику «смягчающие обстоятельства», ссылок на третьих лиц, введших нас в грех. Все это признаки самолюбия, отсутствия глубокого покаяния, продолжающегося коснения в грехе. Иногда на исповеди ссылаются на слабую память, не дающую будто возможности вспомнить грехи. Действительно, часто бывает, что мы легко забываем свои грехопадения; но происходит ли это только от слабой памяти? Ведь, например, случаи, особенно больно задевшие наше самолюбие или, наоборот, польстившие нашему тщеславию, наши удачи, похвалы по нашему адресу – мы помним долгие годы. Все, что производит на нас сильное впечатление, мы долго и отчетливо помним, и если мы забываем наши грехи, то не значит ли это, что мы не придаем им серьезного значения?

Знак завершившегося покаяния – чувство легкости, чистоты, неизъяснимой радости, когда грех кажется так же труден и невозможен, как только что далека была эта радость.

Раскаяние наше не будет полным, если мы, каясь, не утвердимся внутренне в решимости не возвращаться к исповеданному греху. Но, говорят, как это возможно? Как я могу обещать себе и своему духовнику, что я не повторю своего греха? Не будет ли ближе к истине как раз обратное – уверенность, что грех повторится? Ведь опытом своим всякий знает, что через некоторое время неизбежно возвращаешься к тем же грехам, наблюдая за собой из года в год, не замечаешь никакого улучшения, «подпрыгнешь – и опять останешься на том же месте!» Было бы ужасно, если бы это было так. Но, к счастью, это не так. Не бывает случая, чтобы при наличии доброго желания исправиться последовательные исповеди и Причастие не произвели бы в душе благодетельных перемен. Но дело в том, что – прежде всего – мы не судьи самим себе; человек не может правильно судить о себе, стал ли он хуже или лучше, так как и он, судящий, и то, что он судит, – величины меняющиеся. Возросшая строгость к себе, усилившаяся зрячесть духовная, обостренный страх греха могут дать иллюзию, что грехи умножились и усилились: они остались те же, может быть, даже ослабели, но мы их раньше не так замечали. Кроме того, Бог, по особому Промышлению Своему, часто закрывает нам глаза на наши успехи, чтобы защитить нас от злейшего греха – тщеславия и гордости. Часто бывает, грех-то остался, но частые исповеди и причащение Святых Христовых Таин расшатали и ослабили его корни. Да сама борьба с грехом, страдания о своих грехах – разве не приобретение?! «Не устрашайся, – говорил Иоанн Лествичник, – хотя бы ты падал каждый день и сколько бы ни отходил от путей Божьих, стой мужественно, и ангел, тебя охраняющий, почтит твое терпение».

Если же нет этого чувства облегчения, возрождения, надо иметь силы вернуться опять к исповеди, до конца освободить свою душу от нечистоты, слезами омыть ее от черноты и скверны. Стремящийся к этому всегда достигнет того, чего ищет. Только не будем приписывать себе свои успехи, рассчитывать на свои силы, надеяться на свои усилия. Это бы значило погубить все приобретенное. «Рассеянный ум мой собери, Господи, и оледеневшее сердце очисти; яко Петру, дай ми покаяние, яко мытарю – воздыхание и якоже блуднице – слезы».



Добавьте свой комментарий...

Пожертвования на восстановление Преображенского Храма в селе Бужарово в Истринском районе

novomuchenniki n1

vosstanovlenie

Миссионерский отдел Московской епархии

Благотворительного фонда Московской епархии по восстановлению порушенных святынь

Дружественные сайты

Православное христианство.ru. Каталог православных ресурсов сети интернет

Домашняя помощь

Икона дня

Легенда о настоящей дружбе

Легенда о настоящей дружбе

            Был некогда в городе Сиракузах грозный правитель Дионисий. Своей жестокостью и несправедливостью он так настроил всех жителей против себя, что стал подозревать всех в заговоре и желании убить его.

Подробнее...

Молитва святаго Амвросия, епископа Медиоланскаго, пресвитером, готовящимся к служению Святыя литургии

Ревностный проповедник и мужественный защитник христианской веры, святой Амвросий получил особую известность и как замечательный церковный писатель. В догматических произведениях он отстаивал православное учение о Святой Троице, таинствах и покаянии (5 книг о вере; Изъяснение Символа веры; О воплощении; 3 книги о Святом Духе; О таинствах; 2 книги о покаянии). В сочинениях о христианской нравственности раскрывал превосходство христианского нравоучения пред нравоучением язычников. Известная работа святителя "Об обязанностях священнослужителей" свидетельствует о глубоком осознании им пастырского долга; в ней содержатся указания не только по ведению церковной службы, но и нравственные наставления служителям Церкви. Святитель Амвросий был также преобразователем церковного пения. Он ввел в Западной Церкви антифонное пение (по восточному, сирийскому образцу), известное как "амвросианский напев"; составил 12 гимнов, которые исполнялись при его жизни. Его благодарственный торжественный гимн "Тебе, Бога, хвалим", составленный в 386 году, вошел в Богослужение Православной Церкви.

            Архиерею Истинный Иисусе Христе, принесый Себе Богу Отцу на олтаре Крестнем жертву чисту, непорочну от нас, грешных, и давый нам Тело Твое ясти и Кровь Твою пити, положивый таинство в силе Духа Святаго, глаголя сие: Елижды аше творите, в Мое вос-поминание творите:

Подробнее...